Солнце больше солнца (СИ)

В сарае, куда свет пасмурного дня точился сквозь высоко расположенные окошки, четыре овцы блеянием приветствовали пришедших. Хозяин подошёл к дощатому борту, показывая за ним приготовленное для кормёжки:

- Сено у меня не с болотных лугов, не кислое, а полынное. Из овцы выгоняет глисту. Вот солома яровой пшенички. А это - те самые веники... липа, акация, берёза...

- Хозяйственный ты мужичок, заботливый, - одобрительно сказал Маркел Николаевич, нашёл взглядом вилы, взял их, через борт поддел большой ворох сена.

Под ним обнаружились клубни кормовой свёклы, морковь. Оказались корнеплоды и под соломой, и под вениками из молодых древесных побегов.

Сторож согнулся вперёд, засопел и вдруг вскинулся со сдавленным возгласом:

- Мой овощ! С моего огорода!

Маркел Николаевич проговорил невозмутимо:

- Ты при людях сказал, что своих овец кормишь только сеном, соломой и веточным кормом - веники, мол, заготовил. Люди подтвердят.

Сторож ответил порывисто - почему-то шёпотом:

- Да побоялся я, вы подумаете, что я унёс корм. А я не уносил!

Неделяев сказал с выражением скуки:

- Ищешь дурее себя?

Мужик сорвал и надел шапку, сдвинул её на затылок и вдруг вскричал:

- А он меченый - колхозный корм? Докажите, что это не с моего огорода!

Маркел Николаевич приложился кулаком к его носу - мужик болезненно мыкнул, прижал к лицу пятерню, меж пальцев потекла кровь.

По распоряжению Неделяева, его отвели в сторожку, где заперли и должны были посменно караулить, пока за ним не приедут из районного центра. Милиционер записал показания скотниц, велел им "поставить подписи", после чего закусил взятой из дома снедью и уехал к себе в Савруху.

67

"Правда" печатала сводки о тяжёлой обстановке, которая создалась к середине февраля в районе Вязьмы, и о военно-воздушной операции. Десантники были сброшены в ночное время западнее Юхнова с целью перерезать Варшавское шоссе, они, несмотря на ожесточённое сопротивление врага, прошли десятки километров и достигли указанного им рубежа.

Было неясно, считать ли это победой. Об освобождении Вязьмы от немцев не сообщалось.

Неделяев, читавший газету дома вечером, представил ночь, полную яркую луну, мелькающие в её свете самолёты, а пониже во множестве - купола парашютов. Представились немецкие пехотинцы, которые стремятся окружить место, где приземляются десантники, к нему движутся и фашистские танки, враги полны решимости уничтожить десант. Маркел Николаевич мысленно улыбнулся: а что если бы немцы увидели в небе не самолёты, не парашютистов, а озаряемое луной нечто невероятных размеров, откуда раскидываются и шарят по земле слепящие лучи прожекторов?

Он, сидя за письменным столом при настольной лампе, достал из ящика толстую папку с рукописью, принялся описывать панику немцев. Спать лёг поздно, а спозаранок его разбудил лай овчарки во дворе. Маркел Николаевич, зевая, вышел из комнаты, надел полушубок, выглянул из сеней. Сыпал снег, кто-то стоявший за калиткой крикнул:

- Товарищ инспектор! Вас надо срочно, председатель зовёт.

Неделяев узнал голос знакомого колхозника, сипло после сна выкрикнул:

- Что такое?

- Грабёж случился!

Маркел Николаевич быстро оделся по форме и, при кобуре с наганом, вышел к ожидавшему на улице человеку. В иззябших сумерках проглядывала мутная заря. Продрогший топтавшийся колхозник был нездоров, звучно дышал. Неделяев узнал, что ночью из колхозного стойла увели годовалого бычка, перед этим ударив по голове сторожиху.

- Как замок открыли? - спросил милиционер.

- Сорвали.

- Что с её ружьём?

- Не взяли, - сказал колхозник, прокашлявшись.

Под отвесно падавшей снежной крупой двое торопливо пошли через тихое село. Неделяев спросил на ходу:

- Сторожиха мертва?

- Вроде нет, - ответил спутник и перевёл дух, - как нашли, лежала без памяти.

Было всё так же сумрачно, когда впереди стали видны фигуры около коровника и примыкавшего к нему стойла, где держали бычков. Навстречу подходившим заспешили несколько человек, впереди - председатель колхоза Александров, нестарый получивший бронь коммунист, выходец из недалёкой деревни, который удостоился должности в Саврухе благодаря тому, что весьма поусердствовал при раскулачивании. Он обратился к Неделяеву по имени-отчеству, начал:

- Доярки пришли, а сторожиха лежит на снегу, у стойла двери открыты, три бычка вышли. Доярки их обратно загнали, Сараскину, сторожиху, перенесли в коровник на сено, одна побежала меня звать, другая - врачиху...

Председатель добавил, что доярки стали считать бычков в стойле и не досчитались одного годовалого. Неделяев помолчал с недвижным строгим лицом, как бы давая оценку услышанному, и задал вопрос:

- Так кто увидел сторожиху?

Приблизились несколько колхозниц, он спросил, где и как она лежала и где было ружьё. Ему указали место возле угла стойла.

- Была на спине, а ружьё под ней, - сказала доярка. - Мы как её нести, ремень с ружьём с неё сняли. Вот оно лежит.