Солнце больше солнца (СИ)

Неделяев сообщил, что у Гордюхиной есть ещё коза, её также решили забрать. Обвиняемой позволили переночевать дома и передать сына родственникам мужа, проживающим в Саврухе. А Каргину крепко связали руки за спиной, отвели в помещение позади кабинета Маркела Николаевича, назначили караул.

Утром перед зданием затарахтел колхозный грузовик-полуторка ГАЗ-ММ. В кузов подсадили Каргина, которому предварительно дали надеть полушубок, а затем опять связали руки. Рядом с ним села на скамейку Гордюхина. Напротив уселись четыре колхозника, один упирал в дно кузова приклад одностволки, которую недавно на ремне носила за спиной сторож Сараскина. Маркел Николаевич поместился в кабине с шофёром, и грузовик покатил в районный центр Сорочинское.

70

В западных далях шла война своим ходом, прятавшееся там за дымом солнце лучилось над Саврухой как ни в чём не бывало, растягивались и теплели дни, унесло лёд вниз по реке, лес огласило токование глухарей, в огородах кузнечики стали совершать свои кратенькие полёты. Подраставших пареньков отправляли на фронт, и остающиеся малочисленные мужики, которые и так трудились на износ, утешая солдаток, принимались утешать входивших в пору девчат. Маркел Николаевич почитал за долг не давать себе спуску в этих трудах, так что непросто было сказать, не преуспевает ли он в них более, нежели в ловле расхитителей колхозного добра и дезертиров. Тех и других было гораздо меньше, чем баб без мужей и девушек без женихов.

Жизнь по-прежнему благоволила Неделяеву: он, Поля, дети были здоровы. Старшая дочь Виктория, окончив школу, училась в Бузулуке на медсестру, вторая дочка Любовь ухаживала в госпитале за ранеными, доучиваясь в школе по вечерам, сын Лев был в девятом классе. В летние каникулы, когда сообщалось, что немцы захватили Воронеж, Майкоп, Краснодар, отец брал сына охотиться на зайцев, которые, как и остальные зверьки, звери и птицы, торопились плодиться, пока большинство охотников тратили свой азарт на войне.

Подоспела вторая военная зима, и в Саврухе каждую ночь стали слышать вой волков, разносились слухи, что на рассвете видели волка, пробегавшего по улице. Неделяев раззадорился бить с лесничим серых и иных бегающих и летающих обитателей леса, справил себе волчью шубу, а Поле - лисью.

Морозным днём в шубе приятно было представлять, как коченеют немцы, окружённые в Сталинграде. "Правда" сообщила о пленении генерал-фельдмаршала Паулюса с остатками 6-й армии, и увереннее уверенного стали разговоры, что до конца войны рукой подать.

Но весной немцы вернули себе оставленный ими Харьков, за ним - Белгород. В Саврухе и окрестностях тем временем появились грачи, вскоре дети пошли в лес за берёзовым соком. Земля смыла с себя снег и прела под полуденными лучами, устаивались тихие дни, суля урожай ранних яровых. Бабы, помимо колхозной работы, тянувшие на себе всё хозяйство, стали сажать на огородах морковь и свёклу, цвели яблони. И прилетали, и прилетали похоронки.

Третье военное лето выдалось урожайным не только на рожь, но и на капусту, на горох, которым голодные дети так набивали животы, что самые маленькие не могли стоять, а ползали по грядкам. В лесу и по опушкам высыпали в превеликом изобилии сыроежки. От леса, от речки, от полей вечерами плыла на село желанная свежесть, долетали крики коростелей, в улицу входило поредевшее с начала войны стадо. Мягкий свет плавно угасал в небе, до того чистом, что всё под ним казалось самой безмятежностью.

Ясным утром Потаповна, поднявшись со своей постели, устроенной на лавке в кухне, вышла на крыльцо, оставив открытыми двери, сказала так, что в доме услышала Поля:

- Дышится-то как хорошо!

Вернулась и вдруг опять легла, есть не стала. Неделяев ушёл на службу, а когда собрался домой обедать, его позвали разбирать драку. Две соседки схватились из-за того, что одна, как повторяла другая, её курицу загнала к себе во двор с улицы, где та купалась в пыли, и в сарае зарезала. Выяснилось, однако, что вражда между бабами завязалась ранее - они не поделили хромого парня-жестянщика. Маркел Николаевич, распутывая дело, опрашивая свидетелей, весьма задержался и, когда, наконец, взошёл на своё крыльцо, увидевшая его в окно Поля открыла дверь, склонила голову со словами:

- Анна Потаповна преставилась.

Рассказала, что та попросила накрошить в квас ржаных сухарей, нарезать малосольных огурцов, лука, вылить ложку подсолнечного масла. Что-то, мол, этой похлёбочки мне так захотелось похлебать, спасу нет. А раньше, сказала Поля, сколько я помню, никогда она этой мурцовки не ела.

- Сделала я, как она просила, помогла ей на лавке сесть - встать она не могла, ноги не держали. Держу я перед ней миску, она ложкой черпнула, хотела проглотить и поперхнулась, вздохнуть не может. Увалилась спиной на стену и померла.

Маркел Николаевич вошёл в кухню, возле покойницы сидели её дочь и Федосья, обе взглянули на него со страхом. Он постоял, мысленно промчавшись по годам, прожитым здесь при Потаповне, проговорил с сочувствием: