Солнце больше солнца (СИ)

Гость спешился, смело открыл ворота, зная, что цепи не позволят собакам испробовать на нём клыки. Уже, улыбаясь, к нему шёл хозяин от одной из подсобок, где отдавал распоряжения работавшему у него старичку. На Борисове был тёмно-зелёный сюртучок, который по счёту с зимы 1920-21 годов, когда друзья увиделись впервые. Лесничий, будучи немного старше Неделяева, оставался сухощавым, он начал лысеть ото лба и начёсывал с темени вперёд редеющие волосы. Он прикрикнул на лаек, которые, однако, не перестали лаять, обратился к гостю:

- Приветствую! Как ты удачно успел до дождя, вот-вот пойдёт.

Выражение, голос Борисова показывали, как он радуется приезду друга. Пожав ему руку, Дмитрий Сергеевич полуобнял его, приглашая в дом. В прихожей ему поклонилась Авдотья, промолвив: "Пожалуйте!" Неделяев спросил:

- Какие вести от детей?

Сын лесничего был призван в начале войны, но попал не в Действующую армию, а в войска у иранской границы. Две дочки учились в Чкалове, как с 1938 года звался Оренбург, жили они у сестры Борисова и её мужа, директора завода имени С.М.Кирова. Завод производил запасные части для военной техники.

Дмитрий Сергеевич сказал:

- От детей пока жалоб нет.

В его голосе чувствовалась осторожность: как бы не сглазить. Неделяев знал - он беспокоится, что подразделение, где служит сын, могут перебросить на фронт.

Войдя в комнату, гость, как обычно сел на диван, положив рядом сумку, которую возил с собой. Хозяин опустился на стул у стола, видя, что Маркел Николаевич чем-то удручён. Тот достал из сумки книгу: он попросил уезжавшего в Бузулук Льва оставить её на время и извиниться в библиотеке за задержку с возвратом. Протянув Борисову "Путешествие Гулливера", спросил:

- Читал?

Дмитрий Сергеевич подержал книгу в руках.

- Знаю. Гулливер, лилипуты.

- А про летающий остров читал?

Лесничий раскрыл томик и, перелистывая страницы с глубокомысленным видом, сказал:

- Летающий остров? Кажется, нет.

Неделяев забрал у него книгу, открыл на странице с загнутым уголком, принялся читать вслух. Замолчав после фразы о том, что остров опускается прямо на головы непокорных и сокрушает их вместе с домами, беспомощно посмотрел на Дмитрия Сергеевича, который был само внимание, проговорил понуро:

- Вот так обманул меня человек, про кого я тебе рассказывал.

Хозяин кивнул и улыбнулся, как улыбаются чему-либо безобидному.

- Он позаимствовал идею летающего острова из стали...

- Заменил остров летающим плотом из стали, - поправил гость.

Лесничий опять кивнул, показал пальцем на книгу:

- Там остров, а у тебя в твоём произведении - плот. Уже не полное, не прямое заимствование. И, главное, у тебя - великая идея оружия мировой победы коммунизма! - последние слова были произнесены с подъёмом. - А будет ли это плот или нечто другое...

- Плота не будет! Сказка! - прервал Неделяев.

- Будет какое-то ужасающее оружие, - тоном ласкового согласия произнёс Дмитрий Сергеевич. - Без него планету нашей не сделать.

И он стал уговаривать друга не бросать его произведение. Душа Маркела Николаевича мало-помалу расправилась.

- Только про плот больше уже писать не буду, - сказал он, как бы сопротивляясь уговорам.

- Можно и не писать. И без него найдёшь, что показать, - посоветовал с подчёркнутой серьёзностью Дмитрий Сергеевич.

"Умница! Вот кого слушать!" - подумал в благодарном чувстве Неделяев и сказал уже тоном приятной беседы ради беседы:

- Сейчас как помогло бы новое оружие против немцев...

- Разобьём и так! А оно в своё время будет! - произнёс Борисов с некоторой беспечностью человека, для которого трудная тема вовсе не трудна.

Он предложил перед обедом выпить зубровки, позвал Авдотью, чтобы принесла бутылку, закуску. Друзья пропустили по рюмке, закусили солёными валуями июльского сбора. Лесничий рассказал, как его помощник удачно бьёт из скрадка диких гусей.

На обед был подан дикий гусь, жаренный с капустой и кореньями. Авдотье помогала накрывать на стол хорошенькая девушка Евдокия лет восемнадцати. Капитолину, жившую в доме до неё, Дмитрий Сергеевич выдал замуж за старшего лейтенанта, который, возвратившись с войны без ступни, стал работником Сорочинского райисполкома.

Евдокия не носила платка, вокруг её головы была закручена коса, девушка, как и Капитолина, приходилась роднёй Авдотье.

Лесничий налил гостю и себе ещё по рюмке, севшие за стол женщины запивали еду необычайно полезной, как считала Авдотья, водой из недалёкого родника.

- Нагулял гусь жирок, - сказал хозяин, облизав пальцы. - Гусей и не только их ещё кто-то бьёт, - сообщил Неделяеву.

Тот посмотрел с немым вопросом. Лесничий продолжил:

- Завелась шайка. Два дня назад мой человек наткнулся на тушу лося, задние ноги отрублены, вырезаны печень, сердце, почки. Если бы наши мужики убили, они бы всю тушу на телеге увезли. А тут кто-то был бродячий, безлошадный.

Неделяев счёл нужным высказать сомнение:

- Может, всё же кто-то местный. Не у всех есть возможность на телеге увезти.

- Деревенские говорят - видели в лесу чужих людей с ружьями.

- Сколько людей? - спросил друг.