Солнце больше солнца (СИ)

Гитлер, разумеется, захотел бы сбросить её на Москву, но Маркел Николаевич не собирался дарить ему такую радость. Столица СССР должна быть защищена от смертельного удара, и она будет защищена советскими зенитными батареями и истребителями. Гитлеру доложат, что бомбовоз неминуемо собьют при приближении к Москве, и тогда будет решено сбросить бомбу на достаточном удалении от неё.

Автор не один вечер глядел на глобус, некогда купленный сыну, и всё не мог выбрать подходящее место на просторах родной страны. Брала жалость и к тому краю, и к другому. В конце концов он решил обойтись без названия области, которую требовалось принести в жертву.

Бомбовоз торопился ожить, и вот он, с чёрными крестами на боках, появился в произведении замершим на взлётной полосе. Когда же на поле близ него возник Гитлер, который, со смаком представляя смерть и мучения великого множества советских людей, благословляет лётчиков на злодеяние, было начало апреля 1945 года. Подлинному Гитлеру оставалось существовать менее тридцати дней.

Маркел Николаевич в несколько вечеров завершил описание полёта и, главное, - грандиозного взрыва бомбы. Воскресным утром встав по звонку будильника в половине шестого, пустился верхом к лесничему в нетерпении поразить друга новорождёнными страницами. Войдя в его дом, замахал руками, отказываясь от чая с наливкой, с пирожками, - "потом-потом-потом!!!" - и высказал просьбу поговорить в комнате за закрытой дверью. Друзья уселись за стол, автор, положив перед собой рукопись, принялся читать.

Как только его возбуждённый голос умолк, Дмитрий Сергеевич, будто они были заняты обсуждением меню, сказал:

- Наливка, между прочим, с первоцветом.

У Неделяева вырвалось:

- Что?

Он встретил недвижный многозначительный взгляд, и болью во всём существе поднялось то, чего он не желал слушаться, в наслаждении творя гитлеровскую бомбу: воображать такое, а тем более описывать нельзя! Но он цеплялся за надежду, что друг подскажет какой-нибудь ход, а, главное, восхитится.

Тот с суровым выражением, какого у него никогда не замечалось, произнёс:

- Не вздумай это послать в издательство. Не просто отклонят - перешлют куда надо!

Маркел Николаевич сробел.

- Да я и не хотел... - пробормотал виновато.

Он не подозревал, что его всегда приветливый друг может столь неузнаваемо измениться. Борисов проговорил с мрачной внушительностью:

- Никакой враг не должен и не сможет нанести такое Советскому Союзу!

Неделяев постарался тоже придать себе вид суровости, сказал:

- Это то, что я хотел от тебя услышать.

Хозяин встал, вышел из комнаты распорядиться об угощении. Маркела Николаевича кольнуло: "Донесёт? Хотя не должен бы, я ему нужен". Он без всякого вкуса потрапезничал с Борисовым в обществе Авдотьи и красотки Евдокии, улыбался чаще обычного, несколько раз повторил, как хороша наливка с первоцветом, при этом не допил стаканчик.

Прощаясь с другом за воротами, пытливо взглянул ему в лицо, перед тем как сесть на лошадь, и не прочёл ничего, кроме спокойного дружелюбия.

75

Он увёз с собой сосущую тоску: как ему жить без радости творения?

В голоде войны встретил её конец.

Приспел август, и, когда перед уборкой овса и ячменя на зорьке туман льнул к окнам, отлучённый от любимого занятия автор, встав с кровати унылым, после полудня пережил потрясение, от которого распёрло грудь и ноги обрели несказанную лёгкость. Он положил в сумку свёрнутый трубкой свежий номер "Правды" и, не в силах дождаться завтрашнего утра, сел на лошадь, спеша к лесной усадьбе, где не бывал после злосчастного апрельского визита.

Дмитрий Сергеевич в окно увидел всадника, вышел его встречать с улыбкой, которая говорила, что он ждал приезда друга. Тот помалкивал, приберегая слова. В прихожей хозяин, слегка кланяясь, округлым движением распрямляющейся руки пригласил гостя в комнату. Неделяев вспомнил, как когда-то этот жест невыразимо польстил ему. Он кашлянул в волнении, извлёк из сумки газету, а улыбающийся хозяин взял со стола две газеты: ту же "Правду" и "Известия".

Маркел Николаевич был почти уверен, что лесничий к его приезду уже будет знать новость, и спешил за тем, чтобы услышать, как тот совместит её с написанным в его, Неделяева, книге. Он произнёс:

- Ну так как?

Дмитрий Сергеевич, приняв выражение значительности, сел за стол, развернул "Известия" и прочитал вслух сообщение ТАСС, где приводилось заявление американского президента Трумэна о том, что на японский город Хиросима была сброшена атомная бомба разрушительной силы более двадцати килотонн тринитротолуола.

- В двух главных газетах дали! - не сдержал восторга Неделяев и развернул привезённую "Правду".

Лесничий кивнул. Гость присел за стол со своей газетой, торопливо заговорил:

- Вот тут напечатано, что... - повёл пальцем по строкам сообщения ТАСС, читая: - Англия и Соединённые Штаты совместно работали над бомбой с начала тысяча девятьсот сорокового года.

Он придвинулся к Борисову, буравя его взглядом.

- Когда ещё я писал, что извечные дельцы Англии и Америки готовят страшные бомбы!