Солнце, что следует за Луной. Наттеньеры. Том 2

Повернувшись, Елена увидела, как герцог пытается надеть на себя свой черный, весь изорванный камзол.

– Не поможете ли мне, сударыня? – спросил он иронично, сумев продеть руку лишь в один рукав.

Елена поспешила к нему и помогла справиться с одеждой.

– Часть рубашки, к сожалению, пришлось пустить на бинты, – объяснила она, помогая застегнуть камзол на оставшиеся пуговицы, – но большая часть была пропитана кровью. Это же герцог Лейв сделал с вами? Вы должны рассказать об этом! Он должен понести наказание!

Кольбейн нахмурился, сосредоточенно, застегивая пуговицы на рукавах.

– Нам пора ехать, Елена, – отрезал он.

Подойдя к Смуглому, Кольбейн вскочил в седло и протянул девушке руку.

– Давайте же! Или вы намерены еще оставаться в этом лесу?

– Ваше светлость, вам нельзя ехать верхом! – возразила Елена, с ужасом рассматривая перебинтованные плечи и руки Кольбейна. – Ваши раны очень серьезные и могут снова начать кровоточить!

– Сейчас осень, ночи холодные, оставаться еще дольше в лесу весьма небезопасно по многим причинам.

Кольбейн был полон решимости ехать, так что Елене не оставалось ничего другого, как взять его руку и сесть в седло перед ним. Он тут же схватил поводья и пришпорил Смуглого.

– Вперед!

Взвившись на дыбы, конь понесся вперед. Ветер развивал волосы Елены, спиной она прижималась к груди Кольбейна, а его руки, державшие поводья, словно обнимали ее.

«Еще немного и все вернется на свои места, – грустно думала она, смотря на дорогу и лес вокруг, – что ж хотя бы этот путь назад, я побуду с ним еще немного».

Елена закрыла глаза, подставляя лицо ветру.

– Да уж далеко меня унесло, – мрачно заметил Кольбейн по дороге, – неудивительно, что никто не мог найти меня, кроме тебя. У кого еще нашлось бы столько упорства и желания помочь мне?

Видно было, что тяжелые думы обуревали его.

– Не правда, – возразила Елена, пытаясь его разубедить, – ваш отец был просто в отчаянии, бросился вас искать, снарядил поисковые отряды, а герцогиня слегла от горя. Просто мне больше всех повезло.

– Ну конечно, все были в отчаянии и плакали обо мне, однако ночью в лес поехала меня искать лишь ты одна, – с горькой усмешкой заметил он.

Елена замолчала, и смотрела вперед перед собой. Как ей заставить его поверить в то, что он не безразличен для очень многих?

Ну вот показались знакомые места, еще немного и во всей красе перед ними предстал дворец. Кольбейн направил Смуглого сразу к парадному входу, возле которого, было видно издалека, стояла толпа людей. Елена заволновалась. Ей очень не хотелось, чтобы ее увидели вот так – на одном седле рядом с герцогом.

– Ваша светлость, – обратилась она к Кольбейну, – мне лучше сойти здесь.

Он удивленно вскинул брови.

– Зачем это?

– Думаю, это не очень хорошо, если нас так увидят, вместе.

– Что за глупости? – резко ответил Кольбейн и еще теснее свел руки вокруг девушки. – Вы спасли мою жизнь, жизнь племянника императора. Или, по-вашему, это шутки?

Елена ничего не ответила. Они подъехали к парадным воротам, Кольбейн спрыгнул с седла и тут же ухватился за бок, Елена хотела броситься к нему и помочь, но он жестом остановил ее. Возле входа стоял понурый герцог Доран и что-то объяснял плачущей герцогине Родгене. Первым заметил Кольбейна отец и остолбенел от шока.

– Сынок! – вырвалось из его груди.

И герцог Доран, не помня себя, бросился к Кольбейну и крепко обнял его. Герцогиня, заметив сына, пошатнулась, словно готовая упасть в обморок, но сдержалась. Елена была поражена, увидев сколько страданий выражало ее красивое лицо, обычно высокомерное и надменное. Она кинулась к вернувшемуся живым сыну и упала ему на грудь, громко рыдая. Кольбейн же стоял, опустив голову, бледный и растерянный.

– Похоже он совсем не ожидал, что его так тепло встретят, – проговорила с улыбкой Елена.

– Скорее! Скорее! – приказал герцог Доран слугам, стоящим рядом. – Сообщите его величеству, он так обрадуется, узнав, что любимый племянник жив и вернулся домой.

– Но ты весь грязный, в каких-то лохмотьях, – проговорила сквозь слезы Родгена, рассматривая сына, и, увидев проступившую на бинтах кровь, в ужасе воскликнула – Скорее! Скорее в дом! Немедленно приготовить ванну и чистые бинты для его светлости! Вызвать лекарей, немедленно!

Герцогиня хотела увести Кольбейна. Но он освободился из родительских объятий и проговорил:

– Отец, матушка, вы должны знать, я смог вернуться живым лишь благодаря одному человеку, что спас меня, – он повернулся и указал на стоящую неподалеку Елену. Его мать с отцом переглянулись.

– Спасибо тебе, дочка, – обратился к Елене герцог, подходя к ней и беря за руку, – ты спасла нашего дорогого сына, ты спасла всех нас от горя и отчаяния.

На его глазах навернулись слезы. Елена тепло улыбнулась ему в ответ.

– Дорогой, дорогой, – торопливо зашептала Родгена мужу, – зачем ты ее называешь дочкой? Это же прислуга? – и герцогиня бросила несколько растерянный взгляд на Елену. Ей было весьма непривычно ощущать себя в неоплатном долгу перед человеком последнего сорта, а именно таким Родгена считала всю прислугу.