Солнце, что следует за Луной. Ожидание

– Мне все равно, я не боюсь. Это ты, твое лицо, и я буду любить его, – и она расстегнула ремешки, маска упала. Последние солнечные лучи осветили страшные рубцы на щеке и лбу. Закат сделал их еще более красными, еще более отчетливыми. Кольбейн замер, было видно, что внимательный взгляд Елены мучает его.

– Ну, что? Как тебе это зрелище? – спросил он насмешливо, чтобы скрыть боль. – Уже не тот красавец, каким ты меня помнишь.

Елена подняла руку и с нежностью провела по маленькому красному рубцу над бровью. И вдруг потянулась и поцеловала, сначала бровь, а затем и глаз.

– Как же ты красив, – шептала она, чуть дыша. – Невообразимо красив. О, Кольбейн!

– Ты не исправима, – улыбнулся он, жадно притянул к себе и поцеловал.

***

Солнце уже давно село за горизонт, то тут, то там на небе загорались первые вечерние звезды, волны тихо набегали на песок прямо к ногам влюбленных, время для которых замерло.

– Я хочу немедленно забрать тебя, – сказал Кольбейн, – чтобы ты наконец стала той, кем должна была стать еще осенью.

Елена посмотрела на него.

– Кем же?

Кольбейн улыбнулся.

– Закрой глаза.

Елена подчинилась. Она почувствовала, как по безымянному пальцу левой руки что-то скользнуло. Она открыла глаза. Это было кольцо с красивым розовым камнем. Елена испуганно взглянула на Кольбейна.

– Это кольцо мой дед носил у себя на груди. Оно принадлежало его второй жене.

– Твоей бабушке?! – воскликнула изумленно Елена.

Кольбейн кивнул.

– Мы, Наттеньеры, бываем порой очень странными. Жестокость в нас часто сочетается с ранимостью. Таким был мой дед, почти не помнивший первую жену, мать императора Рагнара. Но зато он, как сумасшедший, любил вторую жену, которая рано скончалась, едва на свет появился мой отец. Перед смертью он отдал мне это кольцо. Это розовый бриллиант.

Кольбейн взял руку Елены и поцеловал.

– Его должна носить только ты, Елена. Моя невеста. Моя жена. Единственная моя императрица.

От этих слов Кольбейна Елена ощутила, как слабеют ее ноги. Что он делает? Совершенно растерянная, она поднесла руку к голове. «Разве это возможно?! – не верила она, – разве возможно для меня такое счастье?»

– Я так давно мечтал задать тебе этот вопрос, Елена, – и голос Кольбейна дрогнул, – скажи, ты выйдешь за меня? Я прошу твоей руки и сердца.

Елена молчала. Голова кружилась.

– Ну так что же? – спросил он снова ее. – Ты хочешь стать моей женой, Елена?

– Кольбейн, прошу подожди, – прошептала она в волнении, закрывая глаза и испуганно прижимаясь к нему, – не задавай мне этот вопрос, прошу.

– Почему? – рассмеялся Кольбейн. – Почему не задавать?

– Мне страшно. Страшно, что я могу стать слишком счастливой. Невозможно счастливой.

– Скажи мне, Елена, – прошептал он ей, – прошу, я ведь так долго этого ждал!

– А как же Вигдис?

– Кто?

– Вигдис Эмиртейн, с ней ты обручился у себя в поместье.

Кольбейн, казалось, даже не сразу вспомнил, о ком она говорит.

– Ты забыл свою невесту? – иронично вскинула брови Елена.

– А, ты про Вигдис, – Кольбейн усмехнулся. – Она уже обручена с другим.

– Что?!

Елена не могла поверить своим ушам. Герцогиня Эмиртейн выглядела очень влюбленной в Кольбейна, и теперь она обручена с другим.

– Как так вышло?

– Вполне естественно. После того, как ты убежала от меня, я почти сразу поехал в поместье Эмиртейнов и разорвал помолвку.

– Бедная Вигдис! – воскликнула Елена.

– Себе в оправдание я могу сказать лишь то, что попросил одного своего старого друга, который еще с юных лет был влюблен в Вигдис, чтобы он составил ей компанию у нее в поместье. Что он и сделал. И вот совсем недавно я узнаю, что у них назначена свадьба.

Кольбейн говорил, а глаза его смеялись.

– Не могу поверить! – воскликнула Елена, отстраняясь. – Ты снова делаешь это! Снова играешь с людьми!

Она развернулась и пошла от него прочь.

– Елена, стой! – крикнул он, снова хватая ее руку. – Я не любил Вигдис! Никогда не любил!

– Зачем тогда сделал своей невестой?!

– Потому что был идиотом тогда! – воскликнул Кольбейн, желая вновь заключить ее в объятья но она не далась. Волна гнева и боли наполняла все ее существо.

– Ты играл Вигдис, играл Фреей, играл мной. Так нельзя! Мы люди, и ты делаешь нам больно.

Отчаяние пробежало по лицу Кольбейна.

– Я никогда не играл тобой! И Фреей тоже, – он запнулся, ему было тяжело подобрать слова. – Она была для меня родным ребенком, которого я не смог спасти. Не смог спасти от тех демонов, что жили в ее сердце.

Он устремил взгляд на море, теперь все серебристое при свете луны.

– Ведь она начала убивать за долго тех событий, что произошли в поместье, – глухо произнес он.

– Я знаю, – сказала Елена, сердце ее щемило. Она хотела подбежать и снова обнять его, снова оказаться в защитном кольце его рук. Она уже жалела, что была так резка с ним.

Кольбейн удивленно посмотрел на нее.

– Знаешь? Откуда?

– От самой Фреи.

Кольбейн снова перевел задумчивый взгляд вдаль.