Солнце, что следует за Луной. Ожидание

– Ну что ж, – проговорил Грегер, закончив осмотр, – проходи.

 Елена хотела было миновать его, чтобы войти внутрь комнаты, как тут он грубо схватил ее за предплечье и притянул к себе.

– После мэра, приходи ко мне,– прошептал он, плотоядно улыбаясь и медленно проводя шершавым пальцем по шее девушки и далее вниз к глубокому декольте,– меня тоже надо уважить.

Елена нервно сглотнула. Она сделала над собой усилие, и ее губы растянулись в самой сладкой и кокетливой улыбке, какую она только могла из себя выдавить.

– Конечно, господин Грегер,– ответила она, заигрывающе опуская глаза.

Он разжал хватку, и Елена наконец смогла войти в комнату. Ею оказалась просторная зала, тускло освещенная красными фонарями. У стен стояли мягкие диваны, на них сидели охранники мэра, большинство из которых были уже сильно пьяны. Кто-то звучно храпел, кто-то целовался с куртизанками. Елена судорожно искала глазами мэра Тодерона и наконец нашла его. Он сидел отдельно ото всех в черном просторном кожаном кресле, в одной руке он держал дымящуюся толстую сигару, в другой золотой кубок. Лилит расположилась у него на коленях, звонко смеялась и что-то шептала ему на ухо, юбка ее платья задралась настолько высоко, что обнажились красивые упругие бедра. Елена знала, как выглядит мэр Тодерон. Она много раз наблюдала, как он проезжал по городу верхом или в своем экипаже по городу, каждый раз окруженный плотным кольцом охранников с Грегером во главе. Это был мощный мужчина средних лет, кто-то считал его даже красивым, но Елене так не казалось, своей манерой держаться он напоминал ей герцога Лейва. Та же насмешливость, тот же наглый похотливый взгляд в сторону любой проходящей мимо женщины, та же жестокость.

– Сюда,– проговорила Мими, обращаясь к Елене и показывая рукой в соседнее помещение, огороженное тяжелой бархатной шторой.

– Тебя позовут, когда выступление будет начинаться,– объяснила девушка, и удалилась, оставляя Елену одну. Здесь стояли такие же диваны, что и в смежной комнате, только их было меньше. Елена села на один из них, ощутив холодящее прикосновение черной мягкой кожи к своему телу.

– Поскорее бы уже все это закончилось, – проговорила она, судорожно сжимая пальцы и пытаясь унять вновь надвигающуюся нервную дрожь.

Танец, который Елена собиралась исполнить, она видела лишь раз в своей жизни. Это было ее первое лето в поместье Наттеньеров, уже с зимы она работала на заднем дворе, но много чего продолжала делать неправильно, а порой и вовсе у нее все валилось из рук. Плеть Гуллы и посох старой экономки не знали отдыха, избивая девушку порой до полусмерти. Но Елена, мучительно и страстно желала жить, сама не зная почему. И после каждого такого наказания, она старалась извлекать урок и не повторять своих ошибок. Конечно ей очень помогала Линн. Именно к ней под начало и поставили Елену. Она заряжала ее своим позитивным и радостным взглядом на мир, больше никогда после нее, Елена не встречала человека способного в любых, даже в самых тяжелых обстоятельствах, сохранять такое мирное и благодушное состояние духа. Елене с ней было спокойно и хорошо. Именно с Линн она вновь научилась смеяться и по-девчачьи весело болтать о всякой чепухе. В тот яркий летний день они поехали в Киль вместе с тетушкой Магги на базар. Пока тетушка важно бродила вдоль длинных рядов, выбирая лук и капусту, подруги решили потихоньку сбежать, чтобы посмотреть на выступление бродячих артистов. Жонглеры, акробаты, дрессированные собачки–это и многое другое предоставили на потеху артисты веселой пестрой толпе на главной площади Киля. Елена с Линн звонко засмеялись, когда вышел клоун с маленькой ручной обезьянкой, которая умела очень смешно стучать в барабан, а затем снимала с клоуна шляпу и, держа ее в зубах, обегала публику, кто-то кидал мелкие монеты, а кто-то куски еды.

– Дамы и господа!– объявил конферансье в костюме в черно-белую полоску,– а сейчас вы увидите звезду нашего цирка, пленительную и прекрасную Серену. Занавес открылся, и на сцену выбежала девушка в черном полупрозрачном платье. По бокам сцены вышли четыре барабанщика. С первыми же ударами девушка начала медленно двигаться, ее руки переплетались, она покачивала бёдрами в такт звуков барабана.

– Какой срам!– возмутилась одна женщина с маленьким мальчиком, стоящая рядом с Линн и Еленой,– и это показывают детям?!

Она схватила мальчика за руку и потянула за собой, уводя подальше от непристойного зрелища. Ее примеру последовали все зрители, кто пришёл с детьми. Остались смотреть лишь мужчины и немногие женщины и девушки, в том числе Елена с Линн. Подруги были в том веселом состоянии духа, когда им просто хотелось смеяться, неважно над чем.