Солнце для отшельницы(сборник)

– Неужели вы забыли, как объясняли мне значение слова «соня» по-русски?

Девушка облегченно расхохоталась:

– Да, конечно! «Любительница поспать!»

– Вот именно! – кивнул Чарльз. – А я тогда подумал – но не сказал, каюсь! – что имена даются недаром, и смыслов в них заключено немало… И вы одушевили один из них… Может быть, самый…

Тут явился официант и вручил меню.

– Что желаете? – галантно поинтересовался Чарльз, не закончив фразу.

Соня честно пыталась прочесть названия блюд, но не видела ни слова. С извиняющейся улыбкой она взглянула на Чарльза:

– Закажите сами, что хотите. Доверяюсь вашему вкусу.

Пока Чарльз, деловито углубившись в меню, делал заказ, Соня зачарованно глядела на него, словно видела впервые. Что он хотел сейчас сказать? В памяти в полную силу вспыхнули и зазвучали слова, прочитанные недавно на экране.

Чарльз, словно почувствовав призывный взгляд, обернулся и спросил:

– Ну, как идут дела в лесу? Как поживают наши подопечные?

Соня, ожидавшая совсем другого вопроса, с трудом подавила усмешку. Ну конечно, он тоже смущен, это так понятно! Такой большой, такой красивый мужчина, а робеет, как мальчик на первом свидании!

Хотелось сказать что-то утешительное, но Чарли ждал ответа на свой вопрос, и Соня, тряхнув головой, нежно взглянула на шефа и с энтузиазмом принялась перечислять события последних дней. В лицах изобразила ночную суету вокруг бревна, высказала свое мнение о происходящем и поделилась предположениями о будущих событиях.

Увлеченно рассказывая, она время от времени вглядывалась в лицо Чарльза и ловила его ответный взгляд. Конечно, он только делал вид, что слушает, хотя смеялся при этом совершенно искренне. В глазах Чарльза тоже явно светилась нежность, как будто он хотел выразить взглядом все, чего не мог сказать словами.

– А вот и блюда приехали! – бодро воскликнул он.

Перед Соней возникло аппетитно благоухавшее посреди горки разноцветного риса горячее куриное филе с большим количеством салата.

Официант принялся разливать по бокалам темно-красное вино.

Только тут Соня осознала, до чего она проголодалась – ведь у Кэтрин кроме кофе с булочкой ничего не удалось попробовать из-за долгой подготовительной суматохи. А потом нельзя было портить с трудом достигнутый роскошный имидж. Теперь же было можно все. И, позабыв про дорогую помаду, Соня с азартом принялась уплетать еду.

– Да! – спохватилась она. – Сэр! Знаете, что я нашла?

– Золото инков? – улыбнулся Чарльз. Казалось, его смущение прошло, с каждой минутой он становился все милее и проще.

– Нет! Кое-что поинтереснее! Я нашла вашу давнюю заметку в «Любителе природы», помните? Почему вы ничего не говорили про нее?! Там же про наших Джека и Джилл!

– Нашли, значит? – усмехнулся Чарльз. – А что, от нее еще может быть какая-то польза? Насколько помню, я писал ее по просьбе Джины, редактора этого «Любителя», – так, наспех: ситуация в общих чертах да несколько соображений…

– Что вы, это очень хорошая заметка! Я наконец-то поняла некоторые ваши идеи, но хотела бы еще поспорить…

– Только не сейчас! Давайте выпьем за ваше великое научное будущее!

Его бокал с легким звоном коснулся бокала Сони.

Она едва удержалась от желания броситься на шею любимого и расцеловать его.

Стало жарко, и Соня небрежно откинула шарф на спинку стула.

Лицо Чарльза просияло в широкой улыбке.

Впервые она видела своего шефа таким счастливым. Наконец поняла: сейчас и произойдет то, ради чего ее позвали сюда.

Чарльз слегка подался вперед и сказал одновременно смущенно и доверительно:

– Знаете, я почему-то раньше никогда не замечал, как вы красивы… Вы расцвели, как роза!

– Ну да, «Роза Бобровой Долины»! Отличное название для песни, правда? – отшутилась Соня, густо покраснев.

– М-м-м… Бобровая долина тут не очень к месту, – покачал головой Чарльз, – но не вечно же вы будете там пропадать?

Соня расхохоталась.

– В общем-то, я тоже на это надеюсь! – призналась она и с надеждой взглянула в глаза собеседнику.

В этот миг по телу пробежала сладкая дрожь от раздавшихся за спиной первых тактов «The Man I Love». Она обернулась и увидела парочку, медленно плывущую по пустому центру зала в ритме гениальной музыки Гершвина.

Соня быстро обернулась к Чарльзу и выпалила неожиданно для себя самой:

– А давайте потанцуем?

И подчиняясь все тому же нежданному импульсу, привстала, не дожидаясь ответа.

Чарльз растерянно замер с приоткрытым ртом.

Соню как камнем по голове ударило. Помучившись пару секунд в дурацкой позе, она медленно опустилась на стул, не смея поднять глаза. Щеки ее пылали огнем раскаяния.

– Простите меня, пожалуйста, – выдавила она, чтобы прекратить невыносимую паузу.

– Нет, нет, что вы! Это вы извините меня! Я ведь совсем не умею танцевать, даже не пробовал никогда… – пробормотал Чарльз. – Хотя, знаете, я даже умею играть на фортепьяно… Мне нравится смотреть…

– Извините, я не знала! – взмолилась Соня.