Солнце Калифорнии

— Маркус решил остаться в госпитале. Сабрина сказала, что сменит его утром, — сообщила Шерил.

— Мадам Кольбер согласилась? — удивилась Ханна.

— Нет, конечно. Она же гордая. Лилиан даже не знает. Они договорились с ее лечащим врачом… Ни у кого в голове не укладывается. А она такая спокойная! Поразительное самообладание!

— Вот именно, что гордая! Нашли, чем восхищаться! — негодующе бросил Джек. — Похоже, ей совершенно безразлично, как мы себя ощущаем в сложившейся ситуации!

— Неправда! — тотчас возразила ему Сэс. — Просто Лилиан всегда была противником бессмысленных и чисто символических жестов. Она же четко объяснила, что любое агрессивное врачебное вмешательство убьет ее. Так чего теперь пенять? Надо сделать все так, как она хочет, а не навязывать старой больной женщине свои представления о последних днях и о том, как ей следует их прожить.

— Тем более такой женщине, как Лилиан Кольбер! — со значением добавила Ханна.

— Так мы и чувств выразить не можем?! — возмущенно воскликнул внук.

— Вопрос: как и для чего? Если ее это ранит, то нет. Если это больше нужно тебе, а не ей, то тоже нет. Да и какие чувства ты собираешься выражать? Любовь доказывают пониманием, снисхождением, терпением. И без условий и оговорок. Иных способов просто нет! — проникновенно проговорила Шерил.

Ханна тяжело вздохнула и выключила телевизор, поскольку вечерняя сказка окончилась и Тео начал прислушиваться к разговору взрослых.

Сэс молча взяла сына на руки, чтобы отнести в гостевое крыло. Мальчик утомился за день в чужом доме и не возражал, положив головку на материнское плечо.

— Ханна, спасибо за все. Вы так помогли мне сегодня с Тео.

— Не стоит благодарить, дорогая. Мне было только приятно и совершенно не хлопотно… И я рада, что ты снова с нами в такой момент. Для Лилиан это важно.

— Да, наверное, это правильно, что я здесь именно сейчас, — согласилась Сэс.

— Если хочешь, я уложу Тео, — предложила Ханна.

— Обычно я ему читаю перед сном, — проговорила молодая мать.

— О чем ты говоришь? Посмотри, он уже почти спит. Дай, я отнесу его на постель, — и экономка взяла из ее рук вялого и безропотного Тео.

— Прости, Джек, — тихо произнесла Шерил, когда Ханна деликатно оставила их наедине. — В этой ситуации я склонна соглашаться с Лилиан, а не с тобой. Она всегда была хозяйкой своей судьбы. И никто не вправе лишать ее этой вполне заслуженной привилегии в самый, может быть, ключевой момент ее жизни. Ты сам говорил, что легенды не стареют и не болеют. Если убрать сарказм, то это не так уж и плохо… Не знаю, какими словами разрешить твое смятение. Ты меня знаешь. Я притворяться не умею.

— Да, это так. Я действительно знаю тебя. Достижение уже то, что ты это признала, — грустно улыбнулся Джек. — И поскольку ты так кичишься своей откровенностью, давай проясним еще кое-что… — начал он. — Лилиан умирает. Это уже любому ясно. На что ты рассчитываешь?

— В каком смысле? — насторожилась Сэс.

— Ты, ее крестница, пропадала три года. Не давала любимой крестной о себе знать. И — о чудо! В ключевой, как ты говоришь, момент для Лилиан появляется сценарий о самом ярком периоде ее жизни, появляется эта безумная идея экранизировать его, появляешься ты, наконец… Вне всяких сомнений, на ее состояние не могла не подействовать эта работа над сценарием…

— То есть ты меня хочешь обвинить в том, что Лилиан сейчас в больнице? — спросила его Шерил. — Это бред, и ты сам об этом знаешь, Джек.

— Я уже ничего не знаю, — обреченно проговорил он и прикрыл глаза.

— Просто ты расстроен. И это понятно, — сказала она и, вновь подчиняясь импульсу, приблизилась к Джеку и ободряюще положила руку на его предплечье.

— Планируешь соблазнить меня? — ухмыльнулся Джек, но наткнулся на неодобрительный взгляд девушки.

— К твоему сведению, я зашла тогда к Лилиан, потому что собиралась уведомить ее о своем возвращении в Санта-Барбару, после нашего разговора у бассейна, — объявила ему Сэс.

— Из опасения, что потеряешь выдержку от очередной встречи с таким полуобнаженным красавцем? — поинтересовался Джек.

— И это говорит человек, который пару минут назад сокрушался из-за судьбы смертельно больной бабушки, — покачала она головой.

— Ничто человеческое мне не чуждо, дорогая, — прошептал он и склонился к ней для поцелуя.

— Джек, — попыталась остановить его подчеркнуто строгим голосом Сэс.

— Я не Тео, — рассмеялся он. — Со мной таким тоном не нужно. И не останавливай меня. Все равно не послушаюсь.

— Если бы я только могла предположить, что это станет таким искушением, мчалась бы от тебя как от чумы, Хадсон.

— И тем не менее ты здесь, всего в паре шагов от моей спальни. Так давай сделаем эту пару шагов, — предложил он.

Ее ноги сами скользили по гладким плитам коридора, по устланному коврами полу его комнаты, скользили, уступая ее желанию, подогреваемому поцелуями.

И вот уже Шерил обняла Джека за обнаженные плечи, а мгновением позже обхватила ногами его бедра. Она не рассуждала. Она всегда любила только этого мужчину, несмотря ни на что.