Солнце, которое светит ночью

– Маргарита Сергеевна, я адвокат Антона Ильинского. Могу я задать вам пару вопросов о нем?

Маргарита Сергеевна посмотрела на своего сына, убрала слезы с впавших щек и пригласила пройти в коридор.

– Евгений Витальевич, – нервно начала она, – если вы пришли искать подтверждение тому, что Антон совершил поджег, то вы обратились не к тому человеку.

– Почему вы так говорите?

На ее лице выражалась борьба стыда и позора из-за того, что чужой человек теперь должен был не только знать ее жизнь, но и ее душу.

– Вы знаете, что случилось? – спросила она и, убедившись в том, что история ее семьи уже известна адвокату, продолжила. – Кирилл в ночь пожара забыл, что у него есть брат. Просто забыл. Убежал, – голос ее сорвался, и она на несколько мгновений замолчала, сдерживая подступающие слезы, – А Коля остался спать в спальне, которая была прямо над кухней Зинаиды Степановны.

– Мне очень жаль, – мягко произнес Страхов.

– Кирилл хотел вернуться за ним, но пожарные остановили. Он не разговаривает с того момента ни с кем. Сидел около его постели первые сутки. Я никак не могла заставить его пойти домой. Врач предложил подмешать ему немного снотворного в чай, чтобы увезти его отдыхать. Так и сделали, сейчас он у моей матери, – она остановилась и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, а затем, вцепившись в руку Страхова, отчаянно прошептала, – Антон – единственный человек, который мог бы сейчас с ним заговорить. Я не могу допустить мысль, что тот, на чью поддержку надеется мой сын, и есть причина такого положения моей семьи.

– Если вы верите в его невиновность, то постарайтесь вспомнить, не было ли ничего странного в тот день? Может, кто-то из соседей вел себя не так, как обычно, или была какая-то ссора?

– Нет, все было спокойно, – рассеянно ответила Маргарита Сергеевна.

– Может, приходил кто-то, кого вы не видели, в гости к кому-нибудь? – настаивал Страхов.

– В гости точно никто не приходил, но вокруг дома около двух часов крутился какой-то молодой худощавый человек. На него Кирилл обратил внимание, потому что у того блуждающего была татуировка часов на руке.

Страхов вздрогнул словно его током ударило, но виду не подал.

– Вы могли бы рассказать Антону, что произошло? Если бы он написал хотя бы пару строчек Кириллу… – всхлипывая, промолвила она.

Страхов не мог выдержать тяжелый взгляд ее заплаканных глаз и пообещал сделать все, что в его силах.

– Мы будем ждать, – с надеждой на спасение сказала она и тут же скрылась за дверьми палаты.

Страхов ушел из отделения реанимации, позвонил матери, чтобы узнать, не закончилась ли еще операция сестры, и, получив отрицательный ответ, отправился к тому, кто мог успокоить его метящуюся натуру – к профессору.

Свойство неожиданной для всех дружбы Страхова и профессора главным образом заключалось в доброте одного и глубоком уважении другого. До встречи с Вадимом Юрьевичем история литературы ни русской, ни зарубежной нисколько не интересовала Страхова, с детства он отдавал предпочтение точным наукам. Всё переменилось после того, как в зимний вечер Наташа не пришла в назначенное время на встречу и, обеспокоенный отсутствием звонков, он отправился сначала в школу, где она преподавала, а оттуда по подсказке завуча в университет. Пройдя по старым крашеным коридорам на третий этаж, он зашёл в указанную завучем аудиторию, где профессор вел лекцию. За первой партой он увидел Наташу.