Солнце, которого не было

– Какой? – удивился Арес и не сразу понял, почему лицо этой рыжей девушки показалось ему знакомым. Они виделись лишь в день свержения Миры. – Твой друг? – охнул Арес. – Он был с ней? Я не видел его, но, Дюк…

Арес остановил его, когда тот хотел рвануть вперёд по рельсам, схватил за плечо и чуть не уронил Нику, тут же подтянул её обратно. Дюк тоже развернулся – удержать её от падения.

– Не стоит туда ходить. Одному точно. Три разгерметизированных вагона, и она была в одном из них. Если ты хочешь скорбеть – лучше вернись на перрон и помоги своей подруге. – Арес кивнул в сторону ревущей в солдатской форме Ани. Сегодня они должны были сдавать нормативы, видимо, пришли сразу после этого. – Если хочешь помочь, дождись команды спасателей и выполняй приказы. Нужна слаженная работа, и двери не откроют просто так.

Дюк постарался утихомирить своё быстро бьющееся от страха сердце. Арес прав. Форма солдата не давала ему право бежать, сломя голову, и подвергать опасности остальных людей: и на перроне, и тех, кто остался в закрытых вагонах скорорельса.

– Не хочу тебя торопить с выбором, но мне бы пригодилась твоя помощь.

Испуганное выражение лица Дюка сменилось безразличным. Не думать. Просто не думать о смерти Эрика, не представлять его мёртвое тело, не думать о том, что будет дальше с Никой, с Аней… с ним. Он повернулся к Аресу:

– Жду твоего приказа.

– Беги вперёд, проси людей разойтись, женщины и дети пусть вообще покинут вокзал, мужчины помогут пострадавшим взобраться на перрон. Встреть медиков, скажи, что нужны носилки, пусть сообщат о ещё пострадавших, пусть приезжают ещё бригады, готовятся к спасению тех, кто находится в скорорельсе. Нужны маски с кислородом, скорорельс ими не оборудован.

– Что? Как?

– Отставить вопросы, рядовой.

Дюк кивнул, рванул вперёд, начал кричать:

– Разойдитесь, все уходим с перрона! С вокзала! Мужчины оказывают помощь, остальные уходим! Дайте дорогу! Дорогу медикам!

И если вам кажется, что Арес сейчас вызывал восхищение, то на деле восхищение у самого Ареса вызвал Дюк. Когда у Ареса на руках Гелиос истекала кровью – он не был солдатом. Он был мальчиком, на руках которого умирал его мир. И пусть Эрик точно не был для Дюка всем миром, но его поведение сейчас – совсем не то, на что на самом деле рассчитывал Арес.

– Не мешайте, не толпитесь. Дайте дорогу медикам, – продолжал кричать Дюк, возвращаясь на перрон.

– Аня, – отвлёкся он. – Надо помочь живым.

– Эрик…

– Эрик… Там, в вагонах… Но ты нужна здесь, сейчас. Ты же солдат? – Голос его дрожал. Не получилось повторить фокус Ареса. Но Аня, издав ещё два громких всхлипа, встала на ноги. Она сама поставила себе эту планку. Солдат. Что сказал бы ей Миша, если бы она продолжала лить слёзы, сидя на перроне, вместо того чтобы помогать?

– Встреть медиков, помоги добраться сюда.

Она едва кивнула и растворилась в толпе, а по щекам её продолжали уже беззвучно стекать слёзы.

* * *

Когда помощь на перроне была распределена между прибывшим отрядом, Аня и Дюк в числе новобранцев помогали пострадавшим в масках дойти до сектора и ужасались от того, как близко был поезд к сектору. Взорвись он минут на пятнадцать позже, мог повредить последние двери на пути. Но этого не произошло – вот о чём в первую очередь нужно было помнить, чтобы перестать бояться, чтобы твёрдо шагать по рельсам, сопровождая выживших.

День казался бесконечно долгим. Руки, испачканные в золе и земле, устали, дрожали от физических усилий и голода, а может, и от страха. Солнце этого тяжёлого дня склонялось к горизонту, когда спасатели проделали только половину работы. Камеры, летающие по периметру и снимающие репортаж, неоднократно останавливались на Ане, Дюке и ещё паре мутантов, показывая, какую неоценимую помощь и поддержку оказывают сверхлюди.

Аня долго оттягивала момент, когда можно будет пройтись по разгерметизированным вагонам и найти в них Эрика, – настолько долго, что надеялась и не увидеть его там. Но как же она удивилась, узнав, что его тело забрали ещё до её прихода на место происшествия.

Дюк, не обговорив это решение с Аней, попросил Ареса проследить, чтобы тело Эрика забрали одним из первых и вызвали их в качестве родственников в порядке очереди. Он сделал это, опираясь на собственный опыт.

– Зачем? – хмуро уточнил Арес.

– Хочу, чтобы она сама выбрала, каким хочет запомнить его: живым или мёртвым. Знаешь, когда не видишь тела близкого человека, можешь представить, что он уехал за лучшей жизнью и просто перестал с тобой общаться.