Солнце, которого не было

– Ты ещё выпустить её из тюрьмы предложи, – нахмурилась Аня. – Ты так хорошо относишься к ней, хотя она виновата в смерти Эрика. И самое страшное, что я бы, возможно, относилась к ней проще, если бы число погибших тогда оставалось для меня просто числом. Если бы я не участвовала в спасательной операции, не помогала бы с телами погибших. Если бы для меня они все были обезличены. Но я помню, сколько погибло, я видела их. Я знаю, сколько из них остались инвалидами, и ты был там. И продолжаешь навещать её.

– Ты не понимаешь, – начал Дюк, но Аня его перебила:

– Она всё ещё отрицает, что хотела отключить второй сектор от системы?

– Да. И в этом я ей верю. С тех пор Айзек не выходит на связь.

– Я думала, ты давно перестал пытаться. Примерно через неделю после ареста Николь.

– Не пытался. Это бесполезно. Если Айзек захотел залечь на дно, сам Бог его не найдёт. Но это лучше отпустить. В конце концов, я так медлил с тем, чтобы вывести Николь на чистую воду, потому что взрыв уже произошёл, и я ничего не смог сделать. Но если она действительно пыталась отключить второй сектор от системы и свалить всё на Диких или Киру, то я смело могу сказать, что сделал всё, что было в моих силах. Бесит Марк. И то, что он тоже испарился, вместе с Марго и Таей. Но я не буду никого из них больше искать. Нам пора попрощаться друг с другом.

– Он соврал тебе. Использовал тебя! А если бы тебя убили? Опять? А если у твоих воскрешений есть предел?

Дюк тяжело вздохнул. Стоило признать – план Айзека и Марка был хорош. Николь не отключила бы сектора, но ей пришлось признаться в том, что она совершила.

– Я считаю, что, несмотря на то, как они поступили, оставив меня в дураках, к чему, мне, кстати, не привыкать, Николь справедливо получила своё наказание.

– Ты безнадёжен. Когда ты научишься ценить себя?

– Начну с завтрашнего дня, – улыбнулся Дюк. – Кстати, я говорил тебе, что Ришель они тоже пытались в это втянуть? Они хотели, чтобы именно она рассказала мне об отключении второго сектора.

– Помню, и что она ответила им, что больше не подведёт тебя.

– Да, она тогда сравнила эту затею с игрой в «Мафию». Не хотела нести ответственность за то, что это может оказаться ложью. И самое забавное, что, когда я узнал о поезде, я тоже сравнил этот момент в жизни с игрой в «Мафию». Так страшно ошибаться.

– Мы – люди. Мы ошибаемся. Главное, что мы пытаемся это исправить. Мы вместе, и мы справимся.

Дюк поцеловал Аню в лоб и притянул к себе. Теперь, когда жизнь людей не была под угрозой смерти от террористов или из-за поломки куполов, ошибаться было не страшно.

– Но для меня до сих пор странно, что Николь призналась в подрыве поезда.

– Николь, – Дюк вздохнул, – призналась, потому что я пообещал, что прощу её и буду навещать. Тогда она сознается во всём, что сделала, и всё расскажет.

– Ты мазохист, да? И ты молчал об этом два года?

– Немного мазохист, немного идиот. Вставай давай, – прошептал Дюк ей на ухо.

– Не хо-о-о-очу, – Аня крепче прижалась к нему.

– Какая ты замечательная, грибочек. Мухоморчик мой.

В ответ Аня начала целовать его в шею, ключицы, грудь. Он тихо засмущался, прикусив губу.

– Детка, нам всё равно придётся вставать и делать дела.

– Раз мы сегодня навещаем родственников, то, наверное, надо навестить и отца.

Аня высвободилась из объятий Дюка, села на край кровати, потянулась.

– Точно, он хотел, чтобы мы заглянули к нему в пятый. Буквально на той неделе пересёкся с ним, когда документы подписывал там.

– Нет, – покачала Аня головой. – Он просил позвать, когда мы поедем на могилу семьи Слот. Навестить их. Нику тоже надо позвать. Кстати, она получила диплом на той неделе. Надо поздравить её.

Аня улыбнулась. Мир больше не трещал под ногами, не было необходимости бежать и прятаться. Они уже справились. И самое приятное – они больше не выживали. Они жили.

После того как Аня вспомнила о Нике, Дюк никак не мог перестать о ней думать. Несмотря на то, что прошло уже два года, и она старалась держаться, в последнее время девушка опять начала ломаться, вспоминать Эрика, даже вспылила на Дюка, когда они пересеклись в пятом. Ника проходила последнюю стажировку перед дипломом и хотела устроиться работать там.

Он ковырял вилкой кашу, которую приготовила Аня, отодвигая пригоревшую корочку и нанизывая на вилку чернику.

– Эй, – Аня обратилась к Дюку, видимо, уже не первый раз. – Ты что, игнорируешь меня?

– М? – Дюк вынырнул из своих мыслей и замер, глядя на Аню.

– Говорю, ты, правда, будешь есть кашу вилкой? Ложку тебе не надо?

– Извини, задумался. Сейчас возьму.

Дюк не спеша побрёл по кухне. Босыми ногами наступил на кафель там, куда падало солнце, и стало так тепло. Солнце грело по-настоящему. Дюк взял ложку и тут же уронил её, обернувшись на срочное сообщение по телевизору.

Утреннее шоу прервали новости: