Солнце мертвых

— Я уже говорил, ты — одна из нас. Но никак не желаешь это понять. И только жертва заставит тебя это сделать. Иначе никак. Все давно запланировано и утверждено. Мальчишка этот был обречен с самого начала. Он и был избран на роль жертвы. Надо сказать, что и для жертвы подходит не каждый. Он подходил идеально. По всем, как нынче говорится, параметрам. Девственник. Не достиг тридцати трех лет. Прошел обряд посвящения. То есть — из своих. Да что мальчишка, шваль. Главное — ты. Ради тебя все это затеяно. Теперь ты полностью с нами. И твои силы, а я тебе уже говорил, что ты обладаешь огромной властью, не лежат втуне. Я скажу тебе даже больше. Ты помнишь своего любовничка? Этого белокурого красавчика… Как там его звали, Петром, что ли? — Стас хихикнул. — Ах, какой ласковый был Петенька. Как он мог ловко и умело…

— Замолчи, мерзавец! Откуда ты все это знаешь?

— Из первоисточника, — усмехнулся Стас.

— Что ты сказал?!

— Ну, мать, успокойся. Я, так сказать, знавал моего папашку. Ты помнишь, он тогда исчез. И сколько ты ни пыталась его найти, ничего не получилось. Как в воду канул. А он жил тут, рядом, по соседству с нами, в этом самом доме. И фамилия у него была — Чернопятов. Асмодей Чернопятов.

— Ты же сам говорил, Асмодей — старик. Наш дальний родственник.

— Родственник, именно. Твоего деда родной брат. Дед хотел встать на праведный путь, раскаялся, видишь ты… Ну и ушел из семьи. Даже фамилию сменил. Назвался Недоспас. Мол, спасся, но не до конца.

Истинно так. До конца не удалось. Но семья, она, конечно, присматривала за ним, а потом и за его потомством… Не желала отпускать от себя. Ненавязчиво приглядывала. Этот самый Асмодей, глава семьи, понимаешь ты, мог принимать разные облики и даже молодым становиться. Колдун! Он и стал моим отцом. Вот дело-то какое.

Стас вздохнул и сумрачно посмотрел на Татьяну.

— Ну а потом он умер, и дом, и все, что при доме, и слуг своих, и угодья — словом, все завещал мне.

Татьяна не смогла поверить в услышанное. Она молча стояла и смотрела на сына.

— Сомневаешься? — спросил он. — Не сомневайся. Все именно так, как я тебе рассказал. Ты думаешь, он что? Позабавился и бросил? Нет! Как бы не так! Мы с тобой все время, каждую минуту, находились под его присмотром. А то, что он до поры до времени не объявлялся, так для нашей же пользы.

— А теперь, теперь я вам для чего нужна?

— Времена настают лихие. Пожалуй, самые лихие за всю историю Лиходеевки. И так свели ее, любезную, на нет. Теперь и вовсе хотят главного лишить. Силу нашу отобрать, а самих на распыл пустить. Поэтому и потребовалась мне твоя помощь.

— Помощь?! И ты считаешь, что я могу помочь тебе?

— А почему бы и нет! Ты не знаешь своих возможностей. Но ничего, скоро, совсем скоро они проявятся. Без помощи, без подсказки, сами проявятся. Ты — Мать. Не просто моя мамаша, глупая и несчастная женщина. Ты воплощение рода, его основа и естество. А сегодняшняя жертва, мальчишка, которого ты убила своими руками, — стоит ли о нем говорить. До этого мгновения ты была простой, обычной, ты дремала, как куколка в земле. А теперь стала бабочкой, прекрасной и страшной, как бабочка «мертвая голова», — он холодно улыбнулся, — сегодня, сегодня расправишь ты свои черные крылья. И взлетишь! Или сгоришь, бросившись в пламя.

15

«Ревела буря, гром гремел» — так, кажется, поется в старинной песне. Но пока ничего не предвещало страшных катализмов. Небо, хотя уже начинало смеркаться, было чистым и ясным. Закатное солнце окрашивало редкие игровые облачка в веселенькие цвета клюквенного киселя. Легчайший ветерок нежно касался ланит лиходеевских обитателей, а также гостей славной деревушки. Идиллия, полнейшая идиллия витала в напоенном деревенскими ароматами благостном воздухе. Над крышей чернопятовского дома, над его сараями, службами чертили небо ласточки и стрижи. Неслышно взмахивая сильными крыльями, пролетела сова, должно быть отправилась на охоту.

Как раз в эту самую пору на стариковское подворье пожаловали неожиданные гости.

Казаков с любопытством осмотрелся. Ничего особенного, обычный деревенский дом. Возникший на пороге хозяин оказался на удивление молодым и оттого нисколько не страшным.

«Этот, что ли, колдун?» — насмешливо подумал капитан, с нетерпением ожидая развития событий.

Однако его спутники, видимо, не были настроены так же благодушно. Водопроводчик, шедший до сих пор впереди, мгновенно спрятался за спины черных господ и напряженно выглядывал оттуда, а сами господа, как обратил внимание капитан, подобрались, словно изготовясь к прыжку.

Некоторое время все молчали. Наконец, молодой человек так же вежливо поинтересовался:

— С чем пожаловали?

— Все с тем же, — раздался из-за спин голос водопроводчика, — книжечка нам нужна.

— Ба! — вскричал юноша. — Как же, как же, помню! Книжечка! Ну-ну! Однако я не слышу приветствий, и почему так хмуры ваши лица? К тому же среди вас новый для меня человек, отчего не представляете? И его смущаете.

— Это, — поспешно сказал водопроводчик, — так сказать, работник милиции, капитан Захар Миронович Казаков.