Солнце моё, взгляни на меня... (СИ)

По сути Иноземные войска были подразделением наёмников. Римская империя предоставляла его услуги, оставаясь как бы ни при чём. Служащие ИВИ не были воинами имперской армии, а часто и поддаными империи не являлись. Однако оснащались ИВИ римским оружием, боевыми машинам, легионеры носили римские военные мундиры и полевые робы, имели римские воинские звания. В войска брали любого, кто готов был год-другой заниматься неблагодарной грязной работой и не побоялся наплевательского отношения к потерям со стороны империи. За год службы можно было получить либо неплохую денежку, либо оправдательный приговор по многим преступлениям , либо подданство империи - на выбор. Если, конечно, доживёшь. Некоторые поступали насмотревшись видолент о геройствах отчаянных легионеров, кто-то из жажды острых ощущений. Большинство шло за помилованием или за подданством. Как правило легионы ИВИ отправляли в страны, которые были в дружбе с империей и которые имели трудности с какими-нибудь повстанцами. Хотя бывало и наоборот - легион воевал на стороне повстанцев, которые обещали империи вечную дружбу и привилегии в торговле после прихода к власти. В легионы ИВИ брали всех, кто имел голову, две руки и две ноги, но предпочтение отдавалось людям, знакомым с военным делом. Особым спросом пользовались военачальники. Я беспокоился о языковых трудностях, однако в ИВИ было целое подразделение, где говорили на росском. Это имело смысл, потому что по-росски говорило или по крайней мере понимало множество народа в странах рядом с СССР. А дела для легионов в тех странах частенько находились. В ИВИ так же были подразделения, говорившие и на других мировых языках. Ведь мало того что Римская империя не дружила со словенским сюзом - со странами НАТО отношения были совсем плохи. Альянс РИ и Австралазии постоянно бодался с азиатами за влияние в областях Хинду и Персии, а так же за торговые пути в Великом океане. Опять же освоение Колумбийских островов империей с востока, натовцами с запада, а австралазийцами с юга привело к тому, что острова оказались яблоками раздора, где интересы стольких стран, империй и союзов оказались нос к носу. Таким образом мир по большому счету был разделен на три стороны - СССР, НАТО, Альянс и множество мелких стран, примыкавших к тем, кто сильнее или ближе. На этом мое знакомство с международной обстановкой и заканчивалось.

Рука уже не болела, остались только два стветлых шрама. Хрен знает, римляне говорят что шрамы украшают мужчин. Ну, буду теперь щеголять. На улице уже были последние дни кветеня. Тепло, солнечно. Травка повылазила, почки начали распускаться. У Дарины должен со дня на день начаться летний отпуск. Но мне было не до отдыха. Мне кое-что порассказали, кое-чему подучили. Все это время я как бы скрывался незнамо где, а теперь как будто кто-то шепнул мне надсыл человека, набирающего рекрутов для римских ИВИ. Это для тех, кто решит покопаться в моем прошлом. Дальше я должен был действовать сам. Малкин проводил меня до извозчика, кивнул на прощанье. Может он мне и не верил, но вида не подал. Я же в любом случае намерен был исполнять свою часть договора. Машина повезла меня в неизвестность, а привезла в Малахит. Я удивился, думал что посредник работает в городе покрупнее. Окраинная слобода серела одинаковыми искаменными четырехнадстройками, шелестела бумажками на пешеходниках, погрмыхивала машинами на выбоинах дороги. Да-а-а. Это не главные улицы, где все чисто, ровно, ухожено. Я сверился с бумажкой и пошел в указанный подъезд, поднялся на нужный надстрой. На полутемной площадке пришлось чуть ли не на ощупь искать нужную дверь. Она оказалась самая обшарпанная из всех. Звонка не было. Пришлось стучать. Спустя некоторое время дверь приоткрылась и в щель пробурчал недовольный голос:

-Кто?

-Я принес вам книгу Лисовского "На том берегу". Как вы и просили.

-Да? Ладно, заходи.

Дверь открылась шире. Я вошел в сумрачную прихожую и остановился, потому что в затылок уперлось нечто твердое и холодное. Тот же недовольный голос мрачно велел:

-Не дергайся. Руки в стороны.

Я подчинился. Чья-то рука обхлопала меня в поисках твердых предметов, холодное убралось. Голос велел чуть более спокойным тоном:

-Иди вперед.

Таким образом я очутился в холостяцкой поварне. Наверное так же бы выглядела и моя светлица в общаге, если бы со мной не жила Дарина. И тут, и там стояли кружки, миски, сковороды. Пол с потрескавшимся покрытием просил помывки. Давно нестиранные оконные занавески наверное никогда не открывались. Пыльная лампочка тускло светилась под потолком, соперничая со светом, проникающим сквозь немытые стекла окна...

-Садись.