Солнце над рекой Сангань

— Вот вы какие! — взволнованно кричал Чэн Жэнь. — Когда мы распределяли повинности и требовали от вас сведения о количестве душ в семье, вы отмалчивались, а теперь, небось, все приползли! Посудите сами! Вот отец с сыном. У них ни кола ни двора, а заявляют, что у них две семьи. По переписи в деревне больше тысячи душ. Но разве они составят тысячу семей? Этак вы и грудного ребенка запишите отдельной семьей, только бы получить два лишних му орошаемой земли? А не думаете, сколько во всей-то деревне земли! Ходите да пристаете…

— Разве вы не знаете, что отец работает на земле Ли Цзы-цзюня, а я — у Цзян Ши-жуна? — продолжал стоять на своем парень лет девятнадцати. — Спим мы на одном кане, а живем двумя семьями, каждый давно работает только на себя.

— Скорей женись, родится сын, — вот и третья семья готова! — засмеялся кто-то в дверях.

— А что вы думаете? — вмешался Чжан Бу-гао. — Мать Ли Чжэн-дуна так и говорит: у них, дескать, пять душ. Сноха, видишь ли, беременна, на седьмом месяце, и этого ребенка тоже поставили в счет. «А если родится дикая кошка?» — спросил я. Старуха так рассердилась, даже ногами затопала…

В Крестьянском союзе Чжан Бу-гао был организатором, и в последние два дня к нему толпами валили крестьяне, чтобы зарегистрировать разделы в семьях и количество душ.

— Ха-ха-ха… — засмеялись вокруг.

— Союзу, значит, до этого дела нет? — не сдавался молодой парень, весь кипевший от гнева.

— У нас и без тебя работы хоть отбавляй. А ты нам еще загадки задаешь: мужчина ты уже или нет? Выделился ты из семьи или нет? — В темноте нельзя было разглядеть лица Чжан Бу-гао, но ответ его прозвучал такой насмешкой, что даже в самых дальних рядах поднялся хохот.

— Позоришь меня? Думаешь — начальство, организатор, так тебе и издеваться можно? — Парень не стерпел обиды и бросился с кулаками на Чжан Бу-гао.

Чувствуя, что Чжан Бу-гао хватил через край, Ян Лян хотел было разнять спорящих, но Ху Ли-гун уже опередил его, схватив одного за руку и оттолкнув другого.

— Не ссорьтесь, земляки, — сказал он. — Старый Чжан не так выразился. Одна у вас семья с отцом или две, в этом, конечно, союз разберется, это его прямое дело. Союзу следует установить общие для всех правила, по ним и вести дело. Верно?

— Правильно говорит товарищ Ху! — поспешил положить конец спорам Чэн Жэнь. — Иди домой, — сказал он молодому парню, — союз разберет твое дело и сообщит тебе свое решение.

Чжан Бу-гао воспользовался удобным случаем и выскользнул за дверь. Парень тоже перестал спорить, но все же не ушел.

— Как твоя фамилия? — спросил его Ху Ли-гун.

— Моя фамилия Го, имя — Фу-гуй, а отца зовут Го Бо-жэнь.

— Вы оба арендаторы? И ты и отец?

— Да, мы арендуем землю у разных помещиков, отец арендует восемь му орошаемой земли у Ли Цзы-цзюня, а я — десять му неорошаемой у Цзян Ши-жуна. Один работает на юге, другой — на востоке. Нас разделяют десять ли.

— Если ты арендуешь землю у Цзян Ши-жуна, значит, и счеты сводить будешь с ним, а отец твой рассчитается с Ли Цзы-цзюнем. Составляете ли вы одну семью или две, не имеет значения. Понятно?

— Верно, — поддержал кто-то Ху Ли-гуна. — У вас у каждого свой враг, свой помещик-ростовщик. Каждый и будет рассчитываться за себя. Вот и все.

— Разве союз не выступит за нас? Как же я буду рассчитываться? Я не сумею. А отец и подавно не справится.

— Ну, это дело нетрудное. Научим. Лишь бы хватило у тебя смелости. Крестьянский союз будет только помогать тебе, а действовать должен ты сам. Понятно?

— Мне самому идти к помещику?

— Боишься?

— Как же я один пойду? А что я скажу?

— Тогда зови с собой и других… — Ху Ли-гун только собрался расспросить о других арендаторах Цзян Ши-жуна, как его прервал подошедший Чэн Жэнь.

— Что вы тут столпились? Ведь это кооператив. Кто не покупает, пусть не задерживается! — громко крикнул он и незаметно толкнул локтем Ян Ляна и Го Фу-гуя. Люди стали расходиться.

В комнату вошел Жэнь Тянь-хуа, неся плошку с растительным маслом. В тусклом свете фитиля Ян Лян разглядел у дверей человека лет за тридцать; его круглые глаза, словно удивленные, так и бегали по сторонам. Деланно улыбаясь, он стоял у порога, будто колеблясь — войти или нет. Ху Ли-гун тоже заметил его.

— Что тебе нужно? — спросил он.

— Гм… начальник… ты…

— Это наш староста, Цзян Ши-жун, — объяснил Ли Чан, стоявший рядом с Ху Ли-гуном.

— Гм… Я Цзян Ши-жун… Прежде товарищ Чжан Пинь всегда заходил ко мне, даже жил в моем доме… — невнятно бормотал староста.

Все молчали.

— Пойдем домой! — бросил Ху Ли-гуну Ян Лян и направился к выходу.

— Тьфу! — выйдя во двор, сплюнул Ху Ли-гун. — Вот сволочь! Учитель Жэнь тоже не из приятных.

Крупным шагом они направились к дому Ханя. Заворачивая за угол, они разглядели в темноте у самой стены чью-то фигуру.

— Кто здесь? — окликнул Ху Ли-гун.

— Часовой, — послышался приглушенный ответ.

Они подошли ближе.

— Ужинал? — приветливо спросил ополченца Ян Лян.

— Ужинал, — ответил тот приподнявшись. — У вас сейчас Чжан Юй-минь и председатель Дун.