Солнце Севера (СИ)

— Мне страшно, — признается Санса, поворачивая голову.

— Был бы я на вашем месте, возможно я бы тоже… нервничал, — произносит принц, чуть усмехаясь.

— Вы уже узнали, кто будет вашим противником? — Старк старается устроиться поудобнее на деревянной кушетке. Оберин встал чуть поодаль, спиной облокачиваясь на деревянную колону темницы.

— Нет.

— А когда это будет известно? — Девушка испытующе смотрит на Красного Змея, чувствуя острую необходимость в том, чтобы узнать, кого же выбрала Серсея в качестве своего чемпиона.

Оберин некоторое время молчит, глаза его чуть сощурились, он также в ответ внимательно смотрел на Сансу, не понимая, почему она так нервничает. До поединка ещё три дня, сейчас можно было бы позволить себе чуточку расслабиться и не думать о решающем бое.

— Санса, я опытный воин, мне без разницы, кто будет противником, — отзывается мужчина, нарушая минутное молчание, что воцарилось в темнице. — Я убью любого, к тому же, от этого ещё зависит не только моя жизнь.

Девушка молчит. Воспоминания о сне невольно лезли в голову. Руки Старк холодеют, и у неё создается впечатление, словно она снова это всё сейчас испытывает и переживает.

— Обещайте мне кое-что! — Санса вскидывает голову. Была бы другая ситуация, она бы подумала ещё некоторое время, но не сейчас.

— Смотря что, — протягивает Мартелл, чувствуя небольшой интерес.

— Если вашим противником будет Гора, вы откажетесь от поединка, — заявляет Старк.

Снова в темнице воцарилось молчание. Лицо Оберина помрачнело, в глазах вспыхнул гнев, что был подобен огню.

— Думаете, если моим противником будет Гора, я не убью его?

Слыша злобу в голосе, Санса поняла, что Красный Змей воспринял просьбу как оскорбление. Девушка молчит, даже не зная, как исправить ситуацию. Если она расскажет ему правду, то принц просто подумает, что она умалишенная. Отчаяние с головой накрывает её.

— Нет… — Старк мнет руки, ей страшно смотреть на Оберина, который явно разозлился. — Вы всё не так поняли!

— А как и что я должен понять? — яростно говорит Мартелл и резко разворачивается, намереваясь уйти.

Санса подскакивает с места, сама до конца не осознавая своих действий, и хватает Мартелла за руку. Он показался девушке таким теплым, что она на мгновение представила, как по его жилам вместо крови течет огонь. Да, он был подобен огромным языкам пламени, угрожающим, обжигающим и разрушающим.

Оберин оборачивается. Рука девушки ледяная. Как-то он слышал шутку о том, что Старки сделаны изо льда и кованной темной бронзы, но не ожидал, что когда-либо сможет понять смысл этой шутки и ощутить этот северный холод.

— Пожалуйста! — шепчет Санса и внезапно приближается, заглядывая в глаза Мартелла. Девушка прикладывает холодную ладонь к теплой коже лица. — Оберин, прошу!

Некоторое время Красный Змей молчит. Своим видом он никак не показывал растерянности, однако в данный момент он чувствует её в полной мере. Санса действительно Роза Севера. Глядя в её голубые холодные глаза, он убедился в этом.

Оберин чуть наклоняется, Старк не смеет отодвинуться, она продолжает смотреть на мужчину, чувствуя, как сердце бешено колотится. Ей показалось, что сейчас он её поцелует.

— Нет, — выдыхает принц внезапно. Он бросает мимолетный взгляд на её чувственные губы и выпрямляется, хотя понимает, что хотел вовсе не этого.

Санса отнимает свою руку, слёзы наворачиваются на глаза, и она отворачивается, ничего не говоря. Мартелл чуть помедлил, но, не найдя слов, выходит из темницы, напоследок бросая взгляд на Старк.

***

Слова кажутся бессмысленными, как и словосочетания, как и целые предложения. Смысл никак не улавливался. Всё смывалось в тёмно-серое пятно, и через пять минут в покоях раздается хлопок, а затем закрытая книга летит на софу, стоящую недалеко от стола.

Тирион понимает, что попытаться отвлечься книгой была не лучшая затея, надо было сразу напиться и не выпендриваться, изображая из себя сильного и независимого человека, отвлечь которого способна всего лишь какая-то книженция с какими-то там словами.

Он начал думать, много думать. Ланнистер позволил себе обдумать всё в эту длинную и долгую, как ему казалось, ночь. Тирион думал о том, как немилостивы к нему боги, судьба, да и сама жизнь в целом, думал, как жестоки, лживы и коварны люди, особенно женщины, особенно шлюхи. В сотый раз он убедился, что шлюхами действительно рождаются. Причем, чтобы быть шлюхой, не обязательно ей работать. Есть женщины, да, впрочем, и мужчины, которые торгуют своими телами, есть люди, которые торгуют сведениями, тайнами, такие, кто готов пресмыкаться и вылизывать зад каждому, кто предложит монету. Есть те, кто готов убить… Много кто есть. Есть, к примеру, Шая — та, кто совместила в себе всё и сразу, мало того, что раздвигает ноги перед каждым (Бес не брал в счет, что последнее время она принадлежала только ему), так ещё, как оказалось, готова солгать, выдать любые тайны, сказать то, что нужно, лишь бы ей самой была от этого польза.