Солнце слепых

- Да так, как обнимают баб на сеновале!

Дерейкину стало смешно:

- Их разве можно обнимать как-то по-другому?

- Это моя сестра, и ей всего пятнадцать лет!

- Это я понял, что ей пятнадцать лет. Я вообще подумал, тринадцать. Забирай свою сестру в целости и сохранности. Извини, если что не так.

Извинение, хоть без «милордов» и «милостивых государей», было принято. «Черт, извиняться-то не я должен был, а он!» - Федор рассмеялся.

- Пойдем пивка вмажем, Борис! - предложил он.

Борис согласился.

- Изабелла, пошли с нами, - он взял сестру за руку.

- Изабелла? Редкое имя, - сказал Федор.

- Оно редко подходит кому, - девчушка хитро подмигнула Дерейкину, и он с удивлением увидел в ее выразительных глазах страсть.

Они направились в буфет, и Федор то и дело поглядывал на Изабеллу в надежде увидеть еще раз огонек в ее глазах. «Надо же, зацепила, - подумал он. - Изабелла, и придумывать нечего».

- Учится? - спросил он у Бориса, кивая на сестру.

- Учится, - в один голос ответили брат и сестра и все трое рассмеялись.

- На первом курсе универа, - добавила Изабелла. Голос у нее был ниже, чем думалось, глядя на ее тонкие черты лица и хрупкую фигуру.

- В пятнадцать лет? А я не рискнул поступать в универ, - простодушно сказал Федор.

- А я не забоялась и поступила, - в тон ему сказала девушка и посмотрела на него чуть насмешливо, но и как на своего.

- Белла, ты - воду? - спросил Челышев.

Он пошел к буфету. Федор с Изабеллой уселись за столик.

- Ты тот самый Дерейкин?

Федор удивился - о нем уже говорят «тот самый»?

- Тот самый, - засмеялся он. - А что за «самый»?

- Боксер, второе место по Союзу? О тебе девчата несколько раз трепались. Будто бы тебе звание чемпиона прочат.

- Прочить можно что угодно, - усмехнулся Федор. - Ничего такого радостного в этом нет. Подумаешь, чемпион! Ни один чемпион не напишет, например, так:

«В густой траве пропадешь с головой.

В тихий дом войдешь, не стучась...

Обнимет рукой, оплетет косой

И, статная, скажет: - Здравствуй, князь»

- Есенин?

- Блок.

- На Есенина похоже.

- Ты на маму похожа или мама на тебя?

- Я на маму.

- Вот. Блок ни на кого не похож.

- Я Блока мало читала.

- Какие твои годы! - засмеялся Дерейкин.

- Ты страдаешь по ком-то?

- С чего ты взяла? - вздрогнул Федор.

- С тебя! - засмеялась Изабелла.

- Смеетесь? - Челышев принес пиво и воду с пирожным.

- Изабелла - редкое имя, - сказал Федор, - красивое. Женщина с таким именем обязательно должна быть красавицей. У меня была знакомая, Изабелла.

- Испанка? - Борис подмигнул Дерейкину. - Хорошее пиво.

- Испанка, - Федор посмотрел на Челышева. - А ты почем знаешь?

- Она тоже испанка, - Борис кивнул на сестру.

- Ты хочешь сказать, что и ты испанец?

- Ну что, потанцуем? - Борис отер губы. - Я туда, вон в уголку скучает девушка моей мечты, а вы как хотите.

- Пригласи Ольгу к нам. А мы тоже потанцуем, - Изабелла взяла Федора за руку. Он с удовольствием ощутил прикосновение ее легких пальчиков.

- Ты, наверное, музыкой занимаешься? - спросил он.

- Да, на фортепьяно.

- Там же надо пальцы сильные иметь!

- Они у меня, знаешь, какие? - Изабелла сжала обеими руками ладонь Федора. - Ну, и лопата у тебя!

- Мне пытался ее сломать как-то Рауль. Кстати, из-за Изабеллы, - в голове у Федора вдруг возник целый сюжет с Изабеллой и Раулем, куда более захватывающий, чем он рассказывал Лиде.

- Расскажи! - она блеснула глазами.

- После танцев.

Федор танцевал только с Изабеллой, забыв о ее брате. Да он куда-то исчез, видно, с «девушкой его мечты».

- Он собирается жениться на Ольге, - сказала Изабелла. - Они уже два года ходят.

- Два года? - удивился Федор.

Объявили последний танец, «белое танго». Изабелла пригласила Федора. Ему казалось, что они с Изабеллой сломя голову понеслись по ледяному желобу мелодии, и кровь в жилах стучала в ритме две четверти.

Он проводил Изабеллу до дома, она жила недалеко от университета, подождал, когда за ней на втором этаже закроется дверь и, счастливый, направился в общежитие. Поглядел на себя в зеркале, понравился сам себе здоровым румянцем и слегка шальными от бессонной ночи глазами и упал на койку. Все уже спали.

Спал он недолго, проснулся и до света думал о Изабелле. А когда забрезжил свет, в полудреме, как это часто бывало у него в последнее время, облик Изабеллы вдруг сменился обликом Фелицаты (а может, слился с ним?), отчего стало томительно и тревожно в груди.

Ему казалось, что он долго-долго идет босиком по песку, потом по шлаку, подходит к дому Вороновых, медленно открывает дверь в воротах, поднимается на крыльцо, стучит в дверь. Выходит мать Фелиции, похожая на повзрослевшую Изабеллу. Он спрашивает у нее, где ему можно найти в Воронеже Фелицию, не Изабелла ли она? Мать странно смотрит на него и, коротко спросив: «А зачем?» - вежливо, но непреклонно выпроваживает его вон и закрывает за ним двери в воротах на засов.

Глава 26

Портреты на стенах

В дверях деканата Федор столкнулся с Челышевым буквально лоб в лоб.

- Ты чего носишься так? - спросил Дерейкин, почесывая лоб.

- Тебя искал, - ответил Борис. - На свою голову.

Они вышли из деканата и направились в аудиторию на консультацию.