Солнце слепых

Когда смена серой массой вывалила из проходной, Федор, дрожа всем телом, жадно выглядывал свою Фелицату. Прошло уже сотни две мужчин и женщин, но ее среди них не было! Поток рабочих стал истекать. У Федора бешено колотилось сердце. Он беспомощно оглядывался по сторонам.

- Вы ищете меня? - услышал он женский голос, взглянул на полную блондинку и ничего не ответил ей.

- Вы ищете Фелицату Воронову? - повторила блондинка. - Это я.

С ужасом Федор взглянул на подошедшую женщину, будто на его глазах та убила его Фелицату. Чужая Фелицата Воронова, сужая и расширяя, как кошка, глаза, с любопытством смотрела на молодого человека. Грудь ее разрывала белое полотно. Он тогда еще подумал: как паруса.

- Вы что, не узнаете меня? - она взяла Федора за руку. Федор выдернул ее.

- Вы Фелицата? Воронова?.. Не может быть! - воскликнул Федор и в отчаянии бросился бежать от проклятой проходной, где его жизнь остановилась на час, а пропала навсегда!

- Заполошный какой-то! - услышал он. - Точно не от мира сего.

Он вспомнил об этих словах через сорок лет и подумал: «Все мы живем в двух мирах, внешнем и внутреннем. Это банально. Эти два мира - два сообщающихся сосуда, и мы убегаем из одного в другой, когда нам надоедают другие люди или мы сами себе».

А тогда ему было не до мыслей, тогда, сорок лет назад, он до вечера в отчаянии бродил вдоль реки, бормоча одну только фразу: «Что же делать? Что же делать? Что же делать?..» Пришел в себя он, проснувшись на рассвете в незнакомом месте. «Я проснулся на мглистом рассвете Неизвестно которого дня», - раз сто повторил он, пока не рассвело. Он замерз и, чтобы согреться, побежал в общежитие.

На следующий день он продолжил поиски, но в них появилась уже обреченность. Так ищут пропавших без вести. Когда Федор в очередной раз слышал, что «означенной вами гражданки у нас не водится», он, ни слова не говоря, тут же устремлялся в другое место.

«Еще неделя - и я загремлю в психушку», - как-то подумал Дерейкин. И тут ему ударило в голову, что Фелицата должна быть на тихой улочке, в доме под громадными кленами, непременно двухэтажном и деревянном, на втором этаже, куда ведет скрипучая лестница. А может, это приснилось ему, он не мог точно вспомнить, так как потерял грань между сном и явью.

Однажды ночью Федор забрел в глухой переулок. Фонарей не было, впереди чернел двухэтажный особняк. Это тот самый дом, решил он. Номера на нем не было, вывески тоже. Судя по облику дома, это было общественное учреждение, в котором люди не только работают, но и живут. На втором этаже в двух окошках горел свет. Остальные окна были черны. Черные же кроны деревьев шумели вверху. Их чернота делала черное небо в провалах черных облаков темно-синим. Белая луна прыгала вверху, и ее безмолвные прыжки выглядели удручающе.

Федор постучал в дверь. Никто не ответил. Он взялся за ручку. Дверь легко открылась наружу. Федор зашел. Было темно и затхло. Федор сделал два шага и споткнулся, вверх шли ступени. Вот она, деревянная лестница, подумал он. На мгновение он поколебался, уж не схожу ли я с ума, подумал он, но тут же прогнал эту мысль и стал подниматься по лестнице. Ступени скрипели под его ногами. Спиной Федор чувствовал взгляд. Взгляд жег ему между лопаток, но он не оглянулся. Из темноты Федор поднялся в такую же темноту. Второй этаж растекался в обе стороны. Направо была комната, в которой светились два окна. Но полоски света под дверью не было. Видимо, свет потушили, когда он поднимался наверх. Может, услышали скрип лестницы и испугались, подумал он. Он подошел к двери и, не раздумывая, толкнул ее. Дверь тихо открылась. Странно, что половицы и ступени в этом старом доме скрипят, а двери даже не пискнут, будто кто их специально смазал, подумал Федор. Он слышал стук своего сердца как бы отраженным от стен.

- Есть кто? - глухо прозвучал будто и не его голос.

Молчание было в ответ.

- Есть кто? - повторил он громче.

Ни звука, ни тени в ответ. Но в темноте чувствовался звук, а в тишине виднелся силуэт.

- Кто ты? - произнес Федор.

И снова молчание, снова только ощущение присутствия.

- Ты же здесь? Ответь!

Ему показалось, что лица его коснулась как бы легкая-легкая ткань, но в следующее же мгновение он ударился лбом о какое-то препятствие и пришел в себя.

Что я делаю, ужаснулся он, куда я зашел? Зажгут свет, увидят меня, что подумают? Решат, что я вор! Волосы его от ужаса встали дыбом.

Федор на цыпочках вышел из комнаты, спустился по скрипучей лестнице, открыл бесшумную входную дверь и выскользнул на улицу, над которой клены черными ветками разгоняли черные же тучи, стремясь схватить ускользающую от них белую луну.

Он не помнил, как шел, куда шел, очнулся неподалеку от общежития. И когда заходил в него, понял, что Фелицата была в той комнате, она ждала, когда он зажжет свет. Она была уверена, что я найду ее! Чего я испугался? Собственных мыслей? Я предал, я предал ее!