Солнце слепых

- Подготовился? - спросил Борис.

- Чего там готовиться? Учебник с конспектами полистал, и вся готовка!

Челышев покивал головой. Он знал цену отличным отметкам и настоящую цену студенческой браваде. Ему, как и Дерейкину, учеба давалась легко, но сама легкость доставалась тяжело, как посмеивалась Изабелла, «невидимой миру зубрежкой».

- Тебе от Беллы привет.

- Спасибо. Ей тоже.

В аудитории они сели рядом, а после консультации вместе спустились в раздевалку и вышли на улицу. День был ясный, горевший на солнце снег выбивал из глаз слезу.

- День-то какой! - прищурился Челышев. - А вон и Белла.

Федор резко обернулся и увидел ее глаза, одни только глаза, словно они одни и были на свете.

- Привет, механики! Чего задержались?

- Не озябла? - заботливо спросил Борис.

Федора удивила такая чувствительность. В семье Дерейкиных было не до сантиментов.

- Нет, - ответила девушка, не попадая зуб на зуб. - Но горячего чайку выпью с удовольствием.

- Айда к нам! - пригласил Борис Федора и, заметив его нерешительность, взял за руку.

У Челышевых была четырехкомнатная квартира с просторным холлом и огромной кухней, на которой все собирались вечером за ужином. Дерейкин впервые увидел такое жилье в городе. Он полагал, что в Воронеже люди больше заторканы в бараки, общаги да коммуналки.

- Вот это моя комната, это Беллы, папин кабинет, а там спальня родителей, - как-то очень тепло сказал Борис.

- Папа у нас часто по командировкам ездит, и дома любит мир и покой, - сказала Изабелла. - Хотя сам такой заводной! Петь любит! Он сейчас на Урале.

В голосе ее Федор услышал любовь, и ему стало грустно при виде квартиры, в которой нельзя было не любить и не заботиться друг о друге. Нет, решил он, не так. Скорее наоборот: раз они все так любят друг друга, им и квартира за это такая. Эх, давали бы квартиры по любви!

Чай внакладку Федору показался чересчур сладким и вторую чашку он пил вприкуску. Чай в фарфоровой чашечке имел совсем другой вкус, он словно приобретал прелесть и тонкость самой чашки. Федор выпил и повертел полупрозрачную чашечку в руках, разглядывая узор и клеймо фирмы.

- Это наш семейный фарфор, - сказала Изабелла. - Видишь, вот тут написано, что произведено в Валенсии.

- На испанском, - сказал Федор.

- Ты знаешь испанский?

- Немного. Я думал, испанцы на грузин похожи.

- Больше на арабов. Хотя там живут и грузины.

- Да, испанская культура мне напоминает искры, летящие от двух клинков в смертельном поединке.

Борис одобрительно посмотрел на Дерейкина, а Изабелла взволнованно пожала ему руку.

- Да-да, - продолжил Федор. - Христианство и ислам, римляне и арабы, когда они соприкасаются, искры летят. Это даже и не бьющиеся клинки, а два провода под током, когда их соединишь. Искры, и трясет всего.

- Замкнулось на нас с Изабеллой, - рассмеялся Борис.

После зимней сессии Борис и Ольга поженились. Ольга с пожитками переехала к Челышевым, принявшим ее радушно и как свою.

День рождения Изабеллы отмечали 16 февраля. Пригласили Федора.

- Мне кажется, человек, рожденный именно 16 февраля, счастлив, - сказал Федор, подняв бокал с вином. - Счастлив потому, что он всем вокруг приносит одно лишь счастье! За тебя, Изабелла, за восторг, который охватывает, когда подумаешь, что тебе шестнадцать лет! За твое двойное шестнадцать!

Родители с улыбкой переглянулись.

- Да ты, Федя, оратор, - сказала Агнесса Петровна, а Рамон Карлович одобрительно похлопал Дерейкина по руке.

- Спасибо, Феденька, - Изабелла выпила вино.

- А ты, Оля, что не пьешь? - спросил Федор.

- Боюсь, напьюсь и стану буянить, я ведь из Молдавии, там вино, как воду пьют, - сказала Ольга.

- Нас вином тоже не испугаешь, - возразил Челышев. - Я еще помню виноградники, помнишь, Агнесса?

Мать кивнула головой, на мгновение вспомнив виноградные галереи на склонах вблизи их городка.

Изабелла шепнула Федору:

- Оля бе-ре-еменна...

- Уже?

Девушка прыснула.

- А почему ваша фамилия Челышевы? - спросил Федор.

- Потому что Челышевы, - ответил отец. - Не нравится?

- Напротив, очень нравится. Гораздо больше, чем моя, Дерейкин.

- Это вы напрасно, молодой человек! Фамилия - это отчасти и душа человека.

- А если душа больше расположена к другому имени?

- И какому же?

- Мне нравится Дрейк.

- А-а... Право, не знаю, - сказал Рамон Карлович. - Мне кажется, это лучше понимают женщины. Ведь это они то и дело меняют свои фамилии. Вон у Ольги лучше спроси.

Он подмигнул жене, а потом дочери.

- Булахова очень хорошая фамилия, - сказала Агнесса Петровна. - А вот Оленька ее сменила на Челышеву.

- Да, Булахов - был такой композитор, - Изабелла прыгнула за фортепиано и сыграла романс «Гори, гори, моя звезда».

Челышев выслушал дочь, а потом запел приятным голосом: «Не пробуждай воспоминанья минувших дней, минувших дней.»

- Тоже Булахов, - сказала Изабелла и подыграла отцу.

- А хотите, я вам как-нибудь расскажу о Дрейке? Я так много знаю о нем!

- Что ж, давайте как-нибудь приходите пораньше, с удовольствием послушаем, - сказал Рамон Карлович. - А вы, молодой человек, случайно не встречались с Монтенем? - улыбнулся он.

- С Монтенем?