Солнце цвета льда

Ивар затаил дыхание, но ничего не произошло, лед даже не прогнулся.

– Отлично сделано, – сказал он. – А теперь быстрее на другой берег, пока она не растаяла.

Сотворенный из воды мост захрустел лишь под могучей тушей Кари, от ног берсерка побежали крохотные трещинки. Когда добрались до противоположного берега, чуть ли не половина льдины раскрошилась, а оставшаяся с хрустом начала разламываться на куски.

Река пропала за холмами, а впереди показался ряд черных скал, стоящих на одинаковом расстоянии друг от друга, и похожих на выпавшие зубы исполина. Когда подошли ближе, стал ощутим ток теплого воздуха, ноздрей коснулся мощный запах гари. Трава исчезла, ее сменила ссохшаяся бурая корка, покрытая длинными змеящимися разломами.

– Вроде и не горит ничего, – подозрительно сказал Арнвид. – А пламя я чувствую.

– Это огненные холмы, – поведал Нефритовая Жаба. – И их заморозить не получится.

До ближайшей скалы оставалось локтей пятьдесят, когда вокруг нее словно расцвел огненный цветок. Языки оранжевого пламени ударили вверх и в стороны, надвинулась волна жара, брови и волосы Ивара затрещали, он невольно прикрылся рукой.

Мигом позже ожила соседняя скала, потом расположенная по другую сторону, и огненный вал покатился в две стороны. Стоило сделать еще шаг, и оранжевые «цветы» возникли снова, образовали сплошную стену, пылающую, живую, колышущуюся, что скрыла горы и крепость впереди.

– Они нас чуют, клянусь корнями Иггдрасиля, – заметил Арнвид. – Вот это да… чем, интересно?

– Вы пока над этим подумайте, – сказал Ивар, – а мы привал устроим, водички попьем.

Отошли туда, где начиналась трава, чтобы лишний раз не раздражать «огненные холмы». Груз скинули наземь, кое-кто даже улегся, Нерейд вытащил из мешка мех с набранной еще за пределами Куньлуня водой.

На прежнем месте остались эриль, даос и Шао Ху, о чем-то спорили, тыкали в сторону черных скал. Арнвид дергал себя за бороду, Нефритовая Жаба звенел колокольчиками, словно целое стадо коз, хэшан время от времени поглаживал голую макушку, по которой бегали блики.

– Мудрецы, – сказал Нерейд неодобрительно, – от слова муди… или еще от какого?

– Сам-то лучше что ли? – с усмешкой спросил Ивар.

– Ну, не особенно, – признался Болтун. – Но хотя бы не корчу из себя никого… бессмертный зародыш… когда Гаутама пришел в селение Калиюга-на-Болотищах… форнюрдислаг, дротткветт…

– Ты из других корчишь, – проговорил Кари убежденно, – дураков.

– Да ну? – Нерейд выпучил глаза. – Из других даже и корчить не надо, они сами справляются…

Ивар отвлекся, глянул туда, где остались «мудрецы», и где происходило нечто интересное: Нефритовая Жаба подпрыгивал на месте, словно хотел научиться летать, а Арнвид рисовал руны на спине Шао Ху, и тот недовольно поеживался.

Колокольчики звякнули в очередной раз, и даос не опустился наземь, а начал подниматься, медленно, рывками, словно курица. Дружинники замолкли, кто-то ахнул, кто-то гулко сглотнул.

– Во дает, и муди… мудрость не мешает, – произнес Нерейд.

Нефритовая Жаба повел рукой, извернулся, его понесло в сторону «огненных холмов». Те выплюнули навстречу длинный, дрожащий язык пламени, и задымившийся даос с воплем устремился к земле.

Шлепнулся, точно выроненная аистом лягушка, но отряхнулся и как ни в чем не бывало побежал назад.

– Рожденный квакать летать не может, – сказал Ивар.

Изрисованный рунами Шао Ху двинулся вперед медленно, осторожными шагами, время от времени останавливаясь, описывая зигзаги. Из-под ног его полетели облачка пепла, на корке спекшейся от неистового жара почвы возникла цепочка аккуратных следов.

Но «огненные холмы» на хэшана не отреагировали, даже когда он подошел вплотную к одной из черных скал.

– Ха, кажется, получилось, – в голосе Нерейда прозвучала такая гордость, словно он сам все сделал. – Что, подъем?

Арнвид обернулся и замахал рукой, Ивар первым встал с мягкой травы.

– Эти руны сделают вас невидимыми для стерегущих границу чар, – сказал эриль, когда дружинники столпились вокруг. – Конунг, давай, ты первым… поворачивайся спиной, и не шевелись.

Пока на нем рисовали, Ивар не ощутил ничего особенного, лишь в самом конце кольнуло где-то в брюхе, хотя возможно, что это произошло само по себе, без участия Арнвида. Осторожно двинулся по следам Шао Ху, уже скрывшегося за «огненными холмами».

С каждым шагом сердце билось чаще, губы то и дело пересыхали, черные скалы приближались, становились видны трещины на их поверхности, рисунки, изображавшие то ли жутких птиц, то ли изуродованных людей.

Когда один из «холмов» вздрогнул, породил язык пламени, Ивар ухватился за рукоять меча, словно тот мог чем-то помочь. Но огромная каменюка, напичканная смертоносным колдовством, успокоилась, и он затопал дальше, изо всех сил отгоняя желание рвануть бегом.

Не только стыдно показать страх, а еще и опасно – вдруг бегущего «огненные холмы» заметят, несмотря на руны?