Солнце цвета льда

– Давай, одновременно! – крикнул Арнвид, и они вместе с Нефритовой Жабой что-то сделали, что именно, пытавшийся подняться на ноги конунг не понял, но землю тряхнуло вновь.

Исполин превратился в облако дыма и торопливо втянулся в колодец.

– Неужели все? – неверяще спросил Нерейд. – Одолели супостата?

– Не одолели, а только отогнали, – поправил его эриль. – Где там конунг, съели его, что ли?

– По нужде отошел, – заявил Ивар, огибая павильон, – знал, что вы и без меня справитесь.

Слова застряли у него в горле, когда увидел, что лица у дружинников растерянные, а один из них лежит и не спешит подняться. Подошел ближе, и стиснул рукоять меча – глаза Дага смотрели в небо, лицо оставалось спокойным, зато тело выглядело искореженным, словно попал под упавшее дерево.

– Не может быть, не может… – прошептал Ивар.

– Может, – Арнвид тяжело кивнул. – Я не видел валькирий, но уверен, сейчас они, ликуя, мчатся в Вальхаллу, копыта их высекают из Бифрёста золотые искры, а Один и эйнхерии готовятся встретить славного воина… Мы почтим его память драпой, но позже, сейчас я не готов…

Он потер лоб тыльной стороной ладони, пошатнулся.

– И пива нет, – глухо сказал Нерейд. – А как без него?

Ивару по-прежнему чудилось, что это сон, что сейчас все закончится, и Даг встанет. Казалось, что воин, начавший ходить в викингские походы три десятилетия назад, умеющий и знающий все, ловкий с любым оружием и без него, просто не может погибнуть…

Пять лет назад во время похода в страну серков Дага тяжело ранили, и он приходил в себя три года. Но все же оправился, вновь занял место на лавке драккара, и не рука его держала меч так же твердо, а глаз оставался зорким.

Но норны судили так, что пришел и час Дага…

– Ладно, – Ивар сглотнул пересохшим горлом. – Надо похоронить… кто еще может похвастаться, что у него могила в таком месте?

– Хвастаться могилой? – на лице Нерейда поднялись рыжие брови. – Выдумаешь тоже!

Шао Ху, все это время так и просидевший под персиковым деревом, открыл глаза.

– Что случилось? – спросил он, оглядываясь.

– Да приходил тут один, – сказал Ивар. – Огромный, как два дракона… руками махал, червями обзывался… пытался нас в порошок стереть, да мы не дали… а ты здоров спать, бритая башка.

– Я находился в медитации, и уходил далеко, – хэшан поднялся на ноги. – Но кто это был?

– Теперь я узнал, – Нефритовая Жаба выглядел пристыженным. – Это Гун-гун.

– Кто? – спросил Арнвид.

Ивар поднял руку:

– Так, сначала похороны, а затем разговоры! За дело, клянусь копытами Слейпнира!

Явившийся из колодца гигант оставил после себя лужи мутной воды, загрязнил Нефритовый источник, поломал несколько персиковых деревьев. Чтобы найти не загаженный участок земли, пришлось вернуться в висячие сады, оскверненные, но все еще зеленые и полные жизни.

Кари притащил от разрушенных храмов огромный камень, и его установили в изголовье.

– До встречи, Даг, – сказал Ивар, поднимая мех с водой и делая глоток, – сейчас нечем помянуть тебя, но когда мы вернемся на драккар, то устроим такую попойку, что тебе в Вальхалле будет завидно…

Мех пошел по кругу.

– Ну так что это за Гун-гун? – спросил Арнвид, когда ритуал был закончен.

– В начале времен, когда Пань-гу расколол мировое яйцо, разделил его на небо и землю, – начал даос тоном сказителя, вознамерившегося заработать не только миску похлебки, но и кувшин хмельного, – возникли многие сущности, напитанные буйной силой хаотического инь… Пань-гу погиб, дыхание его стало ветром, правый глаз солнцем, левый луной, а паразиты, заведшиеся в теле исполина, выросшего на девяносто тысяч ли, сделались людьми.

Пань-гу, похоже, тут называли Имира, первого великана.

– Но тогда жизнь была куда более опасной, чем сейчас, существа хаоса устраивали катастрофы, и самым могучим из них являлся Гун-гун, свирепый повелитель клокочущей воды. Только божественные герои и могучие предки смогли обуздать его, но и тогда он разрушил одну из четырех опор неба так, что оно едва не рухнуло на землю, смыл несколько гор.

– Мощный дядька, – уважительно шепнул Нерейд.

– Но предки справились, и Гун-гун сгинул, – Нефритовая Жаба развел руками. – Тысячи лет о нем не было слышно, но, похоже, он таился глубоко внизу, под «желтыми источниками»…

– И три года назад отыскал способ выбраться, – сказал Ивар, – через Бездонный колодец… Навел тут шороху, затем проник в населенные людьми пределы… Как там сказал тот жрец из Рассветных Лотосов? Явил себя через колодец? Победил засуху и отогнал демонов? Неудивительно, от такой образины какие угодно демоны или боги разбегутся.

– И решил отомстить, сделать небо «чистым», – Шао Ху печально покачал головой. – Ясно теперь, почему во время медитации я видел лишь воду, журчащие потоки, а прорваться через нее не мог.

– Потоки потоками, но что нам делать с этим здоровяком? – спросил Рёгнвальд.

– Как что? Найти этого гада, где бы он ни прятался, и сломать ему шею! – решительно сказал Ивар. – А для начала навести тут порядок, чтобы Верхний Куньлунь стал таким, как раньше!

Нерейд вытаращил глаза, лицо стало несчастным:

– Это как? Что, работать придется?