Солнце в кармане

– Не-а. Говорю же, суровый был папаша. Он его после института сюда на завод устроил, простым рабочим, хотя у Мишутки красный диплом был. Хотел, чтобы он весь путь прошёл, узнал цикл производства, набрался опыта. Через год только разрешил в лаборанты перейти, и то потому, что цеховые вступились: у мальчишки мозги золотые, а он гайки крутит. В общем, смягчился тогда Лев Всеволодович, даже инженером сделать обещал, если сын себя проявит. А теперь что – взлетел на воздух вместе с установкой, и воспитание коту под хвост… Собственно, я вам это с самого начала должна была рассказать по инструкции, но не при мальчишке же.

– А что этот Мишутка в нашей группе-то делает? Тем более, когда в семье такая трагедия.

– Я тоже могу быть полезным! – никто не заметил, как парнишка вернулся, и всем присутствующим стало неловко, – Тем более, что мозги у меня теперь не золотые, а вообще бесценные.

Он приподнял длинную прядь русых волос и показал выбритое, заклеенное пластырем место чуть выше виска. Окружающие застыли, не в силах отвести взгляд. Такие вещи всё ещё были в диковинку.

– Мне вживили папин чип. Он сохранился во время взрыва, хотя и немного оплавился. Это вам не какой-нибудь допотопный «Нейролинк» – он хранит все воспоминания. С его помощью папа посылал сигналы на панель управления. Врачи сказали, что у меня есть шанс всё это повторить, ведь генетически я к отцу ближе всех…

– Книги-то принёс, киборг? – прервал его Сергей.

– Да, конечно. Возьмите, – он протянул несколько потрёпанных томов и сел обратно в угол, слегка сконфуженный и уже жалеющий о том, что начал говорить.

– Помню, у нас в отделе тоже один себе чип поставил, – вспомнил пожилой физик, – Кучу денег заплатил, собирался воспоминания хранить. Пару недель с операции прошло – а у него вокруг рубца воспаление началось. Хирург сказал – реакция глиальных клеток на имплант. В итоге сигнал от чипа пропал, а потом и сама эта штуковина перегрелась и взорвалась…

– Александр Павлович! – взвизгнула Евгения, – Разве можно такое рассказывать?!

– А что такого? Это правда.

Все взгляды опять невольно устремились на парнишку, заметно съёжившегося и побледневшего. Похоже, его смелые высказывания были следствием не смелости, а желания ей обладать. Увидев, что его пристально изучают, Мишутка не выдержал и поспешил покинуть кабинет. Виктория удалилась вслед за ним, а остальные вернулись к своим делам. Сергей невольно отметил, что сочувствует Мишутке: будучи тоже сыном знаменитого изобретателя, он с детства ощущал тяжесть возложенных на него надежд. А с приходом на инженерную должность – ещё и груз не самых выгодных поначалу сравнений. Ему пришлось приложить много усилий – гораздо больше, чем иным, – чтобы доказать свою компетентность. Но всё же тень отца всю жизнь неотступно следовала за ним.

К вечеру работники науки разошлись по домам. В опустевшем здании, медленно проглатываемом, как удавом, серыми сумерками, остался только Сергей. Он предусмотрительно забрал с собой из гостиницы чемодан с вещами, решив, что, если уж работать, то без помех и лишних отвлекающих действий. Инженер доел оставленный с обеда бутерброд со сладкой бобовой пастой, не отрываясь при этом от чтения. Перед глазами мелькало огромное количество информации – имена, даты, таблицы, описания, – но только не то, что нужно. Это вовсе не раздражало его, напротив, только подзадоривало искать детали, вчитываться между строк. Он так и просидел всю ночь, не отрываясь от книг, и удивился, когда кто-то выключил его настольную лампу.

Сергей протёр уставшие глаза – это была Евгения. Она пришла на работу первой, раздвинула шторы и не преминула возмутиться обнаруженному непорядку.

– Вы что, с вечера так просидели? Совсем себя не бережёте! И как только ваша жена такое терпит?

– У меня нет жены.

– Почему?

Это была запретная тема. Евгения даже не догадывалась, на какой тонкий лёд ступила.

– Потому что никто не должен заключать брак в обязательном порядке, – выдал Сергей заученную, тысячекратно повторённую фразу, – Кому-то надо и наукой заниматься.

– Так ведь можно же совмещать! – не унималась поборница справедливости, член профсоюза купидонов и расчётчица по совместительству.

– Раз можно – будем совмещать. Сделай-ка мне рассчёты по дейтерию – тритию, гелию-3 – бору-11, дейтерию – гелию-3… И давай ещё по дейтериевому монотопливу – просто хочется посмотреть, что получится, на перспективу.

Лёд треснул. Евгения как стояла, зажав в руке штору, так и замерла, соображая: это шутка такая или действительно задание? По лицу Сергея прочесть ответ было никак нельзя: он даже говорил, не отрываясь от бумаг, не глядя на собеседника, – привычка, ужасная в социальном смысле, но практически полезная в работе.

– Я бы рекомендовал тебе начать полчаса назад, потому что мы уже отстаём от графика, – спокойно пробубнил он, не изменив положения.