Солнце в огне

– О, – непривычно усмехнулась Лан, – вы что-нибудь придумаете.

От явного намёка Йонг покраснела и спрятала смущение за сердитыми интонациями:

– И он не мой генерал. Кажется, больше нет.

Лан смотрела вслед своей уходящей ученице и качала головой. Грубые, глупые смертные. Что они понимают в этом мире…

* * *

«Ты не сказал мне про связь между тобой и Драконом», – бросила Йонг имуги, едва они оказались одни в купальне, куда Йонг попросила набрать воды. Хаджун чуть не грохнулся на колени, услышав, что сыта-голь просит показать ей колодец.

– Вам не надо самой… – осёкся он, подбирая слова. – Сыта-голь, мы велим слугам натаскать вам воду.

Йонг пришлось терпеливо ждать и бить себя по рукам, едва желание помочь служанкам, таскающим тяжёлые вёдра, заполняло тело и давило на совесть. Теперь она сидела в купальне, следя за тем, как лепестки сухого гибискуса плавают вокруг, кружась в танце.

«С-с-сказал, – рассердился змей в ответ. – Ты не с-с-слушала. Правду говорит эта женщ-щ-щина, ты не умееш-ш-шь слуш-ш-шать!»

«Ты забыл упомянуть, что я могу убить Дракона!»

Имуги не ответил. Может быть, он и сам не знал о такой тесной связи, может быть, хотел, чтобы Йонг лишила Дракона Металла жизни, – ей было сложно понимать мотивы змея, даже если она уже научилась различать его эмоции и отчасти предсказывала его реакции.

«В тебе никакого воспитания, девчонка из С-с-священного Города, где люди забыли о магии», – обиделся имуги.

«А тебе полгода от роду», – отрезала Йонг, и больше змей не показывался, утомлённый благовониями, которые должны были насыщать её собственную Ци, и отчаянием Йонг, заполняющим её тело помимо воли.

Она считала, что справится с любой опасностью этого мира, если рядом с ней будет Нагиль. Но слово, которое он дал наместнику Империи, было сильнее её намерений. Обещание, которое предназначалось не ей, а другой женщине, гораздо более благородной и обладающей властью, что Йонг и не снилась, было опаснее Тоётоми и любой войны.

Что Йонг могла поделать? Какие силы могли бы противостоять этому?

– Хаджун, – позвала она несмело, когда с купанием было покончено и Йонг вышла в коридор, собирая мытые волосы в небрежный пучок. Тот обернулся. – Я могу навестить Дочерей и других воинов дракона? Я бы хотела повидать их.

Хаджун склонил голову, покосился на закрытые окна покоев генерала.

– Сэ, сыта-голь. Идёмте.

Они вернулись в южную часть дворца и дошли до казарм, отделённых от остальной территории высоким частоколом, созданным, похоже, совсем недавно. У ворот стоял Сокву и воин, которого Йонг прежде не видела, но оба кинулись к ней, будто к старой знакомой.

– Сыта-голь! – Сокву остановился в шаге от Йонг и поклонился так низко, как, должно быть, и генералу не кланялся. Йонг просияла.

– Рада видеть тебя, ёнгро!

Сокву, высокий, широкоплечий, гордо вскинул голову и глянул на Хаджуна.

– Пройдёмте внутрь, все хотят вас увидеть.

Второго воина звали Досан. Йонг попыталась запомнить его, но как только оказалась на территории казармы, поняла, что это будет гораздо сложнее, чем она полагала: здесь было очень много незнакомых ей людей.

– Столько новых лиц, – произнесла она с грустью. Сокву, казалось, не расслышал сожаления в её голосе, а потом оно и вовсе потонуло в радостных криках – к Йонг бежала со всех ног Юна, такая же, какой запомнилась ей, такая же, какая жила в Пусане. Словно судьба наградила Йонг подругой в обмен на прошлую, которую она потеряла навсегда в своём мире.

– Сыта-голь! – Юна обняла Йонг сама, а потом запрыгала на месте, счастливо улыбаясь. – Мы скучали!

– Я тоже, Юна, – улыбнулась Йонг. – Я тоже.

Её усадили поближе к разведённому в центре между казармами огню, всучили миску с супом. Это была сытная похлёбка, с мясом и рисом. Кормили войско Дракона куда лучше, чем прежде.

Вернулась из патруля Гаин, отдала пару приказов своим Дочерям – среди них Йонг тоже заметила новеньких – и присела к костру. Знакомые с Йонг воины расположились ближе, остальные с интересом посматривали на неё в шаге от образовавшегося круга. Йонг по очереди поприветствовала каждого, расспросила о самочувствии, порадовалась за тех, кто выжил и смог встретить этот вечер, пахнущий костром, варёным мясом и теплом.

Чуть позже к Йонг подошёл Чжихо. Она бросилась ему на шею, смущая остальных воинов, но куаргарра тут же попросил её пройти за ним в отведённую ему казарму, где рассмотрел шею с чешуёй.

– Я смогу приготовить мазь, которая размягчит кожу, – сказал он. – Кажется, это неприятно.

– Вовсе нет, – ответила Йонг равнодушно. Чжихо вскинул брови. – Она не доставляет мне неудобств. Просто выглядит противно.

– Не противно, – возразил куаргарра. – Страшно. И не для вас, сыта-голь, а для тех, кто вас не знает. И это самое опасное. Страх заставляет людей действовать необдуманно. Страх может толкнуть других на преступление в обход наказа ёнгданте.

– Тогда я буду скрывать её, – пообещала Йонг. – Сможешь приготовить что-то, что прячет следы?

Чжихо почесал шею и поморщился.