Солнце в рюкзаке

– Никому не отдает, – сказал Тайтэнд и показательно потянул из рук Эбы завернутого в разноцветные тряпки зверька.

Эба тут же заверещала и умолкла, как только Тайт отпустил ткань.

– Я еще вчера ей говорил, чтобы выкинула, – сонно сказал я. – Кто хоть там?

– Уменьшенный вариант Эбы, – сказал Тайтэнд.

Лайнмен без слов схватил меня за шею и пригнул тяжелой рукой. Пришлось присмотреться, и то, что я увидел, совсем сбило меня с толку. Эба с готовностью развернула передо мной тряпки и показала желтого, пузатого и корчащегося лысого зверька, который был вообще ни на что не похож.

– Подержи, – просительно сказала Эба и сложила ладони чашечкой, рискуя уронить зверька со своих колен. – Подержи. – И на тот случай, если я не понял, показала, как держат предметы такого размера.

– Зачем он мне?..

– Тайт говорит, это вторая Эба, – сообщил мне Лайнмен, недоверчиво косясь то на Эбу, то на ее зверька.

– Это не Эба, это мальчик, – сказал Квоттербек, остановившийся позади нас. В руках у него был мой потерянный ночью шлем, за плечами – Солнце.

Он заинтересованно и спокойно смотрел вниз.

– Раннинг, возьми и подержи, ты его и так всю ночь таскал.

– А откуда он взялся?

Видимо, не меня одного волновал этот вопрос, потому что к Квоттербеку одновременно в ожидании ответа повернулись все трое.

Я тогда увидел, как растерялся Квоттербек. Он покачал головой в нерешительности, махнул на нас рукой и отошел, предварительно потрепав меня по затылку, как глупого щенка.

После его приказа я взял из рук Эбы теплое корчащееся тельце в окровавленных ярких тряпках и подержал его немного на весу.

– Теперь он такой будет, – с гордостью сказала Эба, и ее выпуклые глаза засветились радостью. – Будет такой же. Сильный.

Я понял. Сидя на дне оврага ранним утром, пропыленный и голодный, с этим существом на руках, я наконец понял, зачем гонялась за мной Эба. Она не хотела опутать меня своей Слабостью, она хотела занять моей Силы для совершенно беззащитного мальчика, который был для нее так важен.

И странно, но, как только я понял это, вся моя сила и мой боевой дух вернулись на место и пришло понимание, что за участие в Матче стоит бороться, и бороться именно с сильнейшими, с Тайтом и Лайнменом, а не уйти, позорно проиграв второй линии и собственной, а не Женской Слабости.

С Эбой мы расстались через несколько часов. Она уверила нас, что Волкам не нужны неинтересные вещи, а интересных у нее нет, поэтому доберется она без приключений. Уверила и пошлепала босыми ногами по пыльному полю.

Мы же развернулись и пошли в противоположную сторону.

– Я все понимаю, – через некоторое время сказал Тайтэнд. – Теперь он будет таким же сильным. Но при чем здесь Раннинг?

Глава 4

В лесу мы собирали грибы. Интересное занятие, даже в чем-то радостное. Поначалу их совсем не было, но, когда мы миновали зону ночного побоища, где Лайн, к слову, нашел обугленные остатки того самого костюма, лес стал другим. Исчезли разнотравье и мелкий кустарник. Свет не проникал сквозь кроны деревьев, и на слое опавшей листвы ничего не росло. Кроме грибов. Их приказал собирать Квоттербек, показал, как искать, и распаковал анализатор.

Мы быстро втянулись и внесли соревновательный момент, без которого, как известно, Игрок не Игрок. Сначала Тайтэнд собирал против нас с Лайном, но потом он начал проигрывать и согласился дальше собирать только каждый сам за себя.

В конце концов он все-таки проиграл по количеству, но притащил такого чудовищного размера гриб, что даже Лайнмену пришлось держать его обеими руками. Гриб был густо-лиловым, как мои волосы, чешуйчатым и страшным.

Я бы с ним рядом долго не протянул, например. Тайт автоматически засчитал размер и ужасный вид гриба за победу и уклонился от продолжения соревнования.

Весь этот сбор Квоттербек насадил на иглу анализатора, проверил показания, но ничего интересного, видимо, не нашел. Лилового монстра он рассмотрел с интересом, для сравнения поглядывая на меня, – да, черт, мы с ним были цвет в цвет, ну и что из этого?

– Это Адские Врата, – пояснил он, не прибегая к анализатору, – так он называется официально, а Игроки называют его просто Штрафным.

Это значило, что грибок открывает переход, через который не перейти. Он попросту бесполезен. Квоттербек мою точку зрения не разделял. Он даже остановился из-за этой штуки, вымыл ее техническим раствором и закатал в колбу. Гриб после обработки полинял, печально свесил края шляпки и в колбе выглядел совсем грустным.

– Смотри, – сказал Тайт. – Раннинг в детстве.

Лайнмен засмеялся, а потом принялся кашлять и заглушил остальные шутки Тайта.

Квоттербек посмотрел через плечо. Он тоже улыбался, а когда он улыбался, я начинал радоваться. Ощущал маленькое тепло где-то между ребрами. Маленькое персональное тепло.

– Все остальное годится только в пищу, – подытожил Квоттербек. – Ничего со свойством перехода. Разные брали?

– Весь лес принесли, – отозвался Лайнмен. – Я вот сейчас иду, и все грибы знакомые…

Я тоже мог о каждой поганке целую историю рассказать, ведь рыскали и собирали мы часа три.