Солнце в руке

— Но это разве не вызывает кое у кого чувство зависти? Наверно, среди врачей считается почетным работать в вашем центре? Ладно! Все ясно… Оставим это. Ну а что вы мне скажете о младшем медперсонале: санитарах, медсестрах?..

— Ах, это моя вечная головная боль! — восклицает доктор Аргу. — Мы в них постоянно нуждаемся, поскольку нам никак не удается в должной мере обучить их, а главное, удержать на месте. Это слишком легкокрылая рабочая сила, которую не удержишь даже приличной зарплатой. У меня, безусловно, имеется в штате ряд хороших и верных работников, секретарей, квалифицированных санитарок, но основная масса состоит из довольно малоэффективных контрактников.

— Мужчин или женщин?

— Большинство составляют молодые безработные женщины и нуждающиеся в деньгах студенты.

— Есть от чего забеспокоиться! — качает головой Кларье. — Какой-нибудь блаженный или злоумышленник вполне способен додуматься до того, чтобы подложить взрывное устройство в помещение клиники… Я вовсе не собираюсь вас запугивать, но обычно вслед за анонимными письмами переходят к более решительным действиям.

— Да-да! Вы правы! — восклицает Кэррингтон. — Я тоже думал об этом!

Кларье поднимается со стула.

— Могу ли я переговорить с доктором Мелвиллем? Поскольку мне так или иначе придется составлять отчет, пусть уж по крайней мере он будет максимально полным.

— Доктор Мелвилль в этот час должен быть у себя, — услужливо отвечает Кэррингтон. — Если желаете, я могу ему позвонить.

— Буду вам весьма обязан.

Кэррингтон направляется к двери кабинета. А Кларье слышит шепот доктора Аргу:

— Не удивляйтесь, если Патрик откажется к нам прийти. Мы с ним повздорили. Ситуация, признаюсь, совершенно идиотская, правда, мы все же здороваемся. И даже при необходимости обмениваемся парой-другой слов. Но не более того. У каждого свой дежурный день, и медсестра Валери служит нам связной. Я вас с ней еще познакомлю. Тсс!

В гостиную, тяжело опираясь на палку, вернулся Кэррингтон. Медленно присел за стол и не удержался от стона:

— Чертова подагра! Он ждет вас в комнате для посетителей.

Огорченный взгляд доктора Аргу достаточно красноречив: я ведь предупреждал, что у этого парня несносный характер. Кларье быстро прощается. Рукопожатия. Дежурные вежливые слова. И отговаривает доктора провожать его.

— Я найду его сам. Достаточно идти по стрелкам-указателям.

Уф! Кларье облегченно вздыхает, радуясь, что он снова остался один. Этот лечебный центр, вполне возможно, успешно справляется с физической болью, однако, похоже, он не слишком защищен, как можно было бы надеяться, против другого зла, чье присутствие в стенах клиники Кларье явственно ощущает, хотя и не может пока определить, что оно собой представляет и от кого исходит.

По дороге Кларье то и дело попадались навстречу медсестры, чьи прически, столь же замысловатые, как и их белые чепчики, напоминали птичьи гнезда. Да, тут есть на кого положить глаз! А разве не приятно взглянуть на копии скульптур Майоля, Мура, Родена… Похоже, даже в стенах этой клиники жизнь и не думала сдаваться и старалась оставить за собой последнее слово. Приемная комната для посетителей напоминала настоящий музей: пейзажи, натюрморты, копии знаменитых полотен. Перед одной из копий картин Пикассо и стоял, о чем-то глубоко задумавшись, доктор Мелвилль. Услышав шаги, обернулся. Рукопожатие. Комиссар Кларье. Очень рад. Быстрый оценивающий взгляд. Доктор Мелвилль был одет на современный молодежный лад, то есть с откровенной небрежностью, граничащей с вызовом: синие выцветшие джинсы, кожаная куртка мотоциклиста… Несколько вялая развязность дамского угодника сочеталась у него с замечательной и поистине юношеской улыбкой, при виде которой хотелось отмести прочь все светские условности и сразу перейти на «ты».

— Вы меня вовремя перехватили, а то я уже собрался уходить, — проговорил доктор Мелвилль. — Хотя, с другой стороны, в город сегодня лучше не соваться. Музыка лезет в уши, толпы людей, все это ветхое дурачье, увешанное медалями до пупка. Впрочем, вы только что разговаривали с Аргу, а он тоже относится к представителям этой фауны. Ладно! Молчу! Если я правильно понял, вы полицейский, присланный к нам в клинику на разведку! Значит, все-таки кому-то захотелось сунуть нос в наши дела. Рано или поздно это должно было произойти. Ну что ж, идемте, комиссар!

Глава 3

Комната Мелвилля вполне соответствовала внешнему виду своего хозяина. Заметив молчаливое осуждение комиссара, Патрик поспешил снять напряжение.

— Тут у меня бардак, не обращайте внимания. Устраивайтесь на кровати, и давайте сразу покончим с официальной частью допроса. Патрик Мелвилль, тридцать пять лет… Да-да, не удивляйтесь, врачи созревают медленно… Родился в Париже, отец — почтальон, а мать… мать никто, у нее была астма… Именно поэтому я и надумал заняться медициной… хотел ее вылечить. Что не помешало ей умереть в том возрасте, когда женщины еще прекрасны… А сюда пришел оттого, что мне осточертела нищенская жизнь, не хотелось вечно зарабатывать меньше учителя начальной школы…