Солнце за нас. Автобиография

Захотелось уйти… не в искусство, а в настоящее искусство. Я хотел окунуться в более глубокие, серьезные вещи и познакомиться с людьми, которые этим занимаются — чем-то загадочным, притягательным. Те, что не на виду, но для меня почему-то являются авторитетами. Мне хотелось понять, как они живут, что делают. Меня привлекали не определенные люди, а сама среда. Я хотел посмотреть, кто сейчас в этой творческой среде обитает. Не только в музыкальной, но и в театре, в кинематографе, живописи, фотографии. Прежде всего в фотографии.

Мое увлечение ею началось задолго от этого «ухода». Саша Войтинский всегда интересовался техническими новинками, он же вечно молодой у нас. Как-то раз Саша принес новый цифровой зеркальный фотик. Фантастика какая-то! Он мне так понравился. Хочу такой же, хочу фотографировать, хотя бы попробовать, что это такое. Я ведь был знаком с этим явлением с обратной стороны: меня много снимали для разных журналов. А тут решил попробовать сам. И понеслось! Фотоаппараты различные, цифровые, аналоговые… Изучал сам, к небожителям никаким не ходил. У меня были знакомые фотографы, что-то я узнавал от них. Допустим, Леша Никишин познакомил меня с «Лейкой» (немецкая фотокамера Leica. — Прим. ред.). У нас с ним была как-то съемка, а я на тот момент уже увлекся фотографией и приперся к нему со своим «Хассельбладом». Он глянул, говорит: «Круто, молодец!» Я думаю, вот есть же люди понимающие! А не эти, которые ходят и на свое цифровое говно фоткают. Вот тот человек, с которым можно поговорить о чем-то сокровенном, интересном, о котором мало кто догадывается. Меня почему-то привлекала эта среда, где можно было узнать нечто тайное, почти что сакральное. Люди искусства — это же небольшой круг людей. И попасть в него сложно, просто так ты туда не зайдешь: здрасте, я Вася, ну-ка покажите, как у вас все устроено и чем вы тут живете… Леша мне говорит:

— Я покажу тебе другую камеру, посмотри, вот это «Leica M7».

— И чего?

— Здесь есть встроенный экспонометр, что очень важно.

На тот момент эти слова я уже знал, я же занимался самообразованием, книжки читал по фотоискусству. Тем более мы с Мариной много путешествовали по Европе, посещали галереи и выставки, я знакомился с классиками европейской фотографии, начиная с Анри Брессона и заканчивая Робером Дуано. Так что я уже немного понимал, что к чему. Леша говорит: «„Лейка“ — суперкамера, удобная, маленькая, в путешествие с „Хассельбладом“ не поедешь, он огромный». Он дал мне посмотреть эту «Лейку», мне понравилось… Когда есть деньги, ты можешь позволить себе многое. А не так, что, не имея возможности купить какую-нибудь камеру, клянчишь ее, у кого она есть. У меня таких проблем не было. Я просто покупал ВСЕ. Все, что мне было нужно.

Я брал фотоаппарат, заряжал, фотографировал, проявлял, сканировал. У меня был блокнот, где я фиксировал то, что получалось. Так как в некоторых камерах не было встроенного экспонометра, нужно было все выставлять в ручном режиме. Я отщелкивал пленку в разных режимах, с разной диафрагмой, выдержкой, а потом проявлял и смотрел, что получается: где засвечено, на каком показателе изображение начинается смазываться. Исследовал методом научного тыка. И по каждому кадру делал пометки в блокноте, фиксируя положение диафрагмы и выдержки. 36 кадров на пленке, и каждый из них был прописан. Закрываешь диафрагму — соответственно, пространство резкости у тебя увеличивается, открываешь — оно уменьшается. Здесь еще есть фокус, а тут его уже нет. Волшебство! Мне очень нравилась черно-белая фотография, настолько, что я даже цветную пленку и не покупал.

Практиковался я в Москве днем или вечером, когда была возможность. Специально на фотоохоту не выходил. Иногда бродишь по городу по своим делам, замечаешь что-то интересное. О, смотри, как здорово! Несколько слоев афиш наклеенных, разорванных лоскутами — получается причудливый коллаж из лиц и букв, иногда очень страшный. Если было время, я брал камеру и возвращался туда фотографировать. Или, допустим, автобусная остановка, где сидят бомжи пьяные. Она уже сама по себе интересный объект для съемки. Такой проблемы, чтобы я на улице снимал, а меня кто-то узнал, не возникало. Я больше фотографировал в Европе. Расцвет моего познания фотоискусства как раз пришелся на мои европейские путешествия. Я ездил туда специально, чтобы снимать. Во-первых, там не дергают. Кроме того, мне тогда казалось, что у нас нечего снимать — ни архитектуры особенной, ни персонажей на улицах. Да и времени здесь всегда мало. Поэтому когда я уезжал отдыхать в Таиланд или на Бали либо в Париж или Амстердам, я всегда брал с собой фотоаппарат и там снимал людей, архитектуру. Там никто тебе не помешает и плохого слова не скажет. У нас же фотографировать достаточно опасно — могут и накостылять, выгнать и уж точно будут косо смотреть.