Солнцепоклонник (СИ)

Джесс была симпатичная и неглупая, она мне действительно нравилась, и мы с легкостью миновали рубеж пятого свидания. Пенни опережала меня на три свидания, и потому в тот вечер ЭТО должно было произойти с ней. И когда она заехала ко мне, вся как новая копейка, - блин, какая она была красавица! - я не смог ее отпустить. А она не смогла уйти.

Не хочется превращать сие повествование в банальнейшую мелодраму, но клянусь - именно тогда, именно в тот самый момент мы оба поняли: никакой Том и никакая Джессика для такого ответственного момента не подходят. Мы могли доверять только друг другу.

И что? Ничего. Ничего не было. Мы проспали до утра в обнимку, как щенки, и только. Может, это было бы немножко инцестом, но не уверен, что это истинная причина… Впоследствии у Пенни, конечно, были парни, а у меня соответственно девушки (я все-таки переспал с Джессикой в тот раз и нисколько не жалею - мы провстречались целых полгода). Но до сих пор, обсуждая между собой свои текущие связи, часто вспоминали точный план, который составила Пенни, как истинная Дева, и наши сосредоточенные физиономии, с которыми мы пытались следовать каждому пункту… И эта ночь осталась первой для каждого из нас.

Когда вечером я вышел из нашего “дома” с намерением поймать такси, меня догнал Ноа.

- Ты освобожден от контракта, - сказал я. - Если не хочешь, можешь со мной не идти.

- Интересно, что тебя заставило это сказать?

Я взглянул на него. Он смотрел себе под ноги, засунув руки в карманы.

- Я не идиот. И вижу, что у тебя есть какая-то личная причина бояться Данте больше других.

-Ладно, это в последний раз. Может, его там и не будет. В конце концов, сдельная работа имеет свои прелести.

Это была шутка. Но мне было не до смеха, и ему тоже.

Мы с Ноа поднялись на последний этаж с пунктуальностью до секунды, у дверей не было никого, стол пустовал. Мы гораздо увереннее прошли лабиринт и вошли в “солнечную комнату”. Она была пуста.

Я огляделся.

- Ищете кого-то?

Мы подняли головы. Данте висел на турнике под потолком вниз головой и мерно покачивался.

- Привет.

- Привет, - сказал я. - А где моя сестра?

- Подожди секунду. - Он продолжал висеть, скрестив руки на груди. Мне приходилось выворачивать шею, чтобы видеть его, и это потихоньку раздражало.

- Еле уговорил ее прийти.

Я подумал, что ослышался.

- Ты что, хочешь сказать, что Пенни не хотела меня видеть?

- К сожалению, это так. Я отозвал ее с важной работы, а работа… - Он сделал паузу. - Работа сейчас для нее важнее всего. Знаешь, Алекс, я очень к ней привязался. Она удивительная. Талантливая. Красивая. Верная… Я надеюсь, что она захочет остаться.

Он мягко спрыгнул на пол, оказавшись между мной и Ноа. Рубашки на нем не было, и я рассмотрел татуировку - дикий виноград оплетал все его тело, гибким кольцом захватывал предплечье и уползал за спину. Рисунок был совершенный, но странный: ни одной грозди, а лоза сплошь утыкана шипами.

- Нравится? - Его голос “разбудил” меня, я осознал, что уже несколько секунд рассматриваю его в упор. - Это сделала одна девушка, очень и очень давно.

- Она была рыжая и звали ее Пенелопа? - не удержался я. Из-за спины Данте Ноа провел ребром ладони по шее, мол, попусти.

- Да нет, - пожал плечами Данте. - Она была рабыней откуда-то из Азии, и имя у нее было непроизносимое. Так что я называл ее Формоза…

“Прекрасная” - сказал Ноа беззвучно, я просто угадал по губам.

- Совершенно верно… прекрасная, - подтвердил Данте, хотя видеть его не мог. - Так о чем это я?

- Ты обещал, что отпустишь Пенни.

- Я ее не держу, не сомневайся. Мы должны доверять друг другу. Видишь - я тебе доверяю, хотя за моей спиной стоит твой телохранитель с короткоствольником под плащом. Верь и ты мне.

Он плавно повернулся к Ноа.

- А тебе мне есть что сказать. Жаль, что приходится возвращаться к этому, Ноа. Я ведь дал тебе уйти. Мне показалось, что мы поняли друг друга. Но ты еще здесь, а это, к сожалению, означает, что ты не так умен, как кажешься.

Данте пошел к Ноа, и воздух в комнате будто тронулся вместе с ним. Это было малоприятное ощущение, как в центрифуге, и я отступил к стене. Самообладание Ноа дало такой заметный крен, что это было даже мне заметно. Однако вместо того чтобы отступать, он сделал шаг вперед. И еще, пока не подошел почти вплотную.

Поскольку Ноа был выше сантиметров на пять-семь, Данте взглянул на него снизу вверх, но выглядело это все равно как сверху вниз. Я не понимал, что происходит, и даже не понимал, злится Данте на самом деле или нет.

- Тебе есть, что сказать мне?

Медленно-медленно Ноа опустился на колени, сначала на одно, потом на другое, и продолжалось это целую вечность.

- Простите, - сказал он тихо.

- Ты понимаешь, когда гордость неуместна, и это хорошо. - Голос Данте был почти ласковым, а в глазах та же печаль, что делала их такими человеческими. - Такая интуиция часто спасает жизни. Поверь, мне больше импонирует разбивать зеркала, чем головы.

Из левой ноздри Ноа закапала кровь, но он этого не замечал.