Солнцепоклонник (СИ)

- Да потому что я боюсь! Я еще… почти человек! Вдруг ты меня обнимешь, и я пойму, что сделал чудовищную неисправимую ошибку! Пойму, что лучше было умереть на твоих руках. Я не хочу понимать это. Я хочу жить мыслью, что когда-нибудь мы встретимся, и даже тогда, когда тебя уже не будет…

Ее слова стократным эхом отзвучали в моих ушах. Я повернулся и вышел, оставив ее в этой комнате, освещенной ненастоящим солнцем. Здесь все было ненастоящее, и Пенни становилась такой. Необратимо. Навсегда.

Я спустился вниз, наполненный восхитительной и пугающей пустотой. Внутри меня был космос, но без планет и звезд, одна сплошная черная дыра, холодная, как ад, из которого я вышел. Холодный ад в сердце Филадельфии.

Ноа подошел сзади бесшумной тенью. Я его даже не заметил.

- Мне жаль, - сказал он.

- Тебе не жаль, - ответил я, - ты вампир.

- Может, поэтому и жаль… Я ведь не совсем вампир. Вернее, не совсем обычный.

- Это как?

Я был рад отвлечься на что угодно, только бы не чувствовать этот мрак внутри.

- Знаешь, кто такие крысиные волки?

Я отрицательно покачал головой.

- Они живут среди крыс, и их всегда можно узнать потому, что они немного крупнее обычной крысы. Обычно это передается по наследству, и если кто-то стал крысиным волком, то таковыми становятся и его дети, и внуки, и прочие потомки - но возможно и просто привыкнуть. Крысы смертельно их боятся, и хотя толпой запросто могут растерзать любого - страх сильнее разума.

- И чем же они так замечательны? - спросил я, но внезапно до меня дошло. Все сложилось - и реакция Рори, и Данте…

- Тем, что питаются исключительно крысами.

Ноа сказал это так невозмутимо, словно сообщал паспортные данные.

- Данте старше меня раз в сто. Мне следовало догадаться, но я не подумал, что он раскусит меня, как только увидит. Пока никому не удавалось. И Перл в том числе.

- И что, раз ты пьешь кровь других не-мертвых, Данте должен был тебя убить?

Он пожал плечами.

- До сих пор не понимаю, почему он этого не сделал. Навряд ли потому, что я ему просто симпатичен. Хотя с ним ни в чем нельзя быть уверенным.

- Это у тебя моральный выбор?

- Хотел бы так думать. Раньше у меня бывали приступы нарколепсии - очень неприятная вещь. Теперь почти нет. В конце концов, это просто приятно на вкус… Видишь, у тебя, Алекс, уже достаточно информации, чтобы защитить докторскую о монстрах разных калибров.

Я остановился, прижав ладонь ко лбу.

- Больше всего, - произнес я медленно, - я скучаю по старым добрым временам. Когда казалось, что нет ничего страшнее Улицы Сезам.

Ноа озадаченно посмотрел на меня. Потом сказал:

- Это шутка была?

- Совершенно верно. Можно смеяться…

*

ПЕРЛ (2)

Никому не сказав, я переехал в гостиницу. Остаток ночи и день я спал так спокойно, как мне давно не удавалось. Не снились никакие кошмары - никаких снов вообще. Полный мрак. Не знаю, может, это была защитная реакция организма на стресс, но так было проще. Я успокоился. Что толку биться головой о стену? Это ее выбор - хотя что за выбор между смертью и смертью? Никто не мог приказать Пенни, какую из смертей выбирать. Прежде чем что-то предпринимать, нужно всегда определить, что для тебя самое важное. А для меня самое важное - это ее благополучие. Во всяком случае, так было раньше.

Я ожидал, что снова придет это чувство невосполнимой утраты, которое мне уже дважды знакомо, но его не было.

Где-то близко к полуночи ноги сами привели меня к казино. Оно сияло, как извергающийся вулкан, бесконечно подъезжали и отъезжали самые разные машины - и обыкновенные, и понтовые до неприличия. До сих пор не понимаю зачем, но я вошел.

Никто меня не остановил. У входа официант дал мне тысячебаксовую фишку. Похоже, такие раздавали на удачу всем входящим. Довольно щедро.

Я огляделся, стараясь не зацикливаться на толпе, снующей вокруг нескончаемым водоворотом. Людей можно было отличить по напряженным лицам и фальшивым улыбкам: ах, как нам нравится купаться в бассейне с касатками! Мы получаем от этого бешеное удовольствие!

Также я заметил, что среди крупье нет ни одного человека. Оно и понятно - если нежить захочет смухлевать, то даже самый наметанный человеческий глаз этого в жизни не заметит. Одна из них заняла место за столом - ослепительная красавица, наверное, мексиканка, пышные черные волосы окутывали ее грозовым облаком.

- Добрый вечер, господа, - произнесла она приятным, хотя и слегка отрывистым голосом, - меня зовут Милагрос, я ваш крупье. Делайте, пожалуйста, ставки!

Внезапно кто-то оказался передо мной. Это был один из игрушек Перл. Он подал мне от нее записку. Перл просила зайти к ней на пару слов - странное желание, но мне было безразлично.

- Где твоя хозяйка? - спросил я.

Он указал на лестницу и пошел вперед, ловко лавируя между гостями, чтобы показывать мне дорогу.