Солнцестояние, или Мало-Александрийская история

Россия, не желая состоять в ряду наименований поверженных держав, отказалась называться империей. Это случилось еще тогда же, вместе с победой в начале марта, снова при загадочных обстоятельствах. В Зимний дворец опять вошёл неопознанный пожилой человек, лицом сельского аристократа, и долго беседовал с царём. Наутро тот объявил об отречении от престола и предложил назвать страну Российской Федеративной Республикой. Структуру власти пусть назначит Учредительное собрание, подготовку которого поручено премьер-министру. И тот же пока будет считаться временным главой государства. Цесаревич чрезвычайно довольствовался таким исходом дела. У него уже давно сложилось искреннее нежелание когда-нибудь стать Алексеем Вторым. Вся царская семья сохранила житейские привилегии, а дворцы передала в пользование народа. Спустя год они переехали в Екатеринбург, подальше от Столицы, дабы не переживать об утерянной дворцовой недвижимости, сняв там в аренду старый большой дом. И однажды, поздней осенью их неродное жилище внезапно обрушилось посреди ночи. Прибывшие спасатели развели костры, с целью осветить место происшествия для успешного извлечения оттуда пострадавшую семью бывших венценосцев. Да как-то неловко у них это вышло. Вблизи одного из огнищ очутилась незамеченной керосиновая лужа. Видимо, из-за обрушения дома опрокинулась большая ёмкость дюже горючей жидкости. Пламя стало неистово пожирать эту лужу, набирая рост и жар, перехлестнулось на развалины, и те вспыхнули ещё большим огнём, быстро охватывая всё пространство, являющее собой поверженное убежище царственных отшельников. Создался единый костёр до неба. Пока приехали пожарные, семья, к несчастью, успела задохнуться от дыма под завалами и почти полностью сгореть…

Что касается выдающегося по историческим меркам «Гатчинского мира», его со стороны России подписывал Владимир Ульянов. Он к тому случаю, в тот же день получил должность премьер-министра по итогам заключительного заседания Учредительного собрания, где закреплялось государственное устройство в виде парламентской республики во главе с премьер-министром. Ночные мечты в бытность его шпионской деятельности, мечты по захвату полноты власти – исполнились наилучшим и ненасильственным путём. «Явится вам социализм, а там и коммунистическое будущее засияет зарёю, предвещая восход всеобщего благоденствия», – так представлял он итог своего правления. Тогда же, кстати, увенчалось благополучием написание самой передовой конституции в текущей современности. Великая республика и размерами оказалась дюжей по величине. Договор присоединял к ней внушительную часть Германии – Восточную Пруссию. От Австро-Венгрии отходила вся Галиция и часть Волыни. От Болгарии – стокилометровая зона черноморского побережья. От Османской империи – всё остальное побережье Чёрного моря и Восточная Анатолия. Также под Российское владение подпадали отвоёванные ею от османов западные земли Сирии и Палестины с выходом на Акабский залив Красного моря, а по сути, в Индийский океан. То есть, сохранилась введённая войной линия раздела Османской империи с англичанами. Помимо того составлен и утверждён отдельный протокол о постепенной передаче самостоятельности Финляндии, Польше, Прибалтийским и Кавказским народам, а также Украине и Средней Азии. Границы их суверенитета должны определиться отдельными двухсторонними договорами. Так же обстояли дела и с Румынией, где Россия претендовала на Добруджу, передавая ей взамен отвоёванные земли у Австро-Венгрии, вдвое большие по площади и значительно плодороднее. Константинополь возвели в вольный город-государство, сохраняющий контроль над Босфором, а проливы объявлялись международными. Так, Чёрное море не становилось сугубо внутренним Российским, несмотря на владение всеми его берегами. Но то была уступка Франции и Англии со стороны России, в благодарность за обещание не влиять на судьбу восточного серпа Средиземноморского побережья этими державами. Пусть они имеют возможность заходить в Чёрное море свободно. Наряду с этим, православный мир получил, наконец, возможность создания единого Константинопольского центра в храме святой Софии вкупе с ближайшим окружением. Угроза любого рода раскола внутри Православной Церкви исчезла бы навсегда. О том задумались все поместные патриархи, создав комиссию по созыву нового Вселенского Собора специально из-за этого неожиданного повода.