Солнцестояние (СИ)

- Ори, послушай меня! Мне больно это говорить, но это не детские шутки! – Фили рад был бы обидеть ее так сильно, чтобы она за минуту его разлюбила, - если я не встану, если я умру – ты еще можешь быть счастлива!

- Могу? Ты за меня решил?

Она никогда не была такой. Уверенной в себе. Всегда сомневалась даже в том, какое на дворе время года, если ее пытались переубедить в шутку.

- Я без тебя не могу дышать, Фили, - так же тихо продолжила Ори, беря его за руку и бережно ее прижимая к груди, - я уже поклялась Махалу. В его Чертоги ты уйдешь только со мной или позже меня.

- Ори!

Припал лицом к ее груди, прижался к ней и тихо-тихо заплакал. От обиды. От отчаяния. От любви.

- Я с тобой, - шептала Ори, целуя его лицо, его растрепанные волосы и вздрагивающие плечи, - что бы ни было дальше, я с тобой.

Она легла с ним. Впервые за все время медленно разоблачилась перед ним, сняла все до единого украшения, всю одежду. Помыться особо было негде, и оба были не в лучшем состоянии, все еще грязные, неделю не мытые…

- Смотри на меня, Фили, - дрогнувшим голосом попросила Ори, - смотри… все, что ты видишь, никто больше не увидит. Я никому не хочу принадлежать, кроме тебя.

Медленно подошла к нему, заползла под его руку, легла к нему на грудь.

Переплела пальцы с его пальцами. Счастливо присмотрелась к его лицу.

- Если не твоя, то ничья, - одними губами произнесла она, - запомни, Фили.

Он не хотел тянуться к ее телу губами и руками. Не хотел портить их тихое единство похотью. Но она сама взяла его руку и положила на свою грудь. Знала, что он все равно не почувствует прикосновения к своему телу, но все же ответно опустила руку между его бедер.

- Ты совсем ничего не чувствуешь? – спросила она тихо. Фили мотнул головой, смаргивая слезы.

- Нет.

- Но все вроде… работает.

Он хихикнул. Ори умела выдать словечко.

- Ори, я грязный, как гоблин.

- Я тоже. Фили… ну и что? – горячечный ее шепот кружил голову, заставлял забыть обо всем на свете, - Фили… завтра мне не дадут прийти к тебе. Оин не пустит. А потом…

- Если это наша последняя ночь, ты хочешь быть близка со мной, - в темноту прошептал гном. Ори сглотнула.

- Да.

- Мы разве можем? Ты же понимаешь…

- Ты все равно не почувствуешь ничего.

- Ори, а что будет потом?

- Я хочу надеяться. Я хочу надеяться хотя бы на то, что…

Неизвестно, чем бы эта идея отчаянной гномки воплотилась бы, но Кили нашел именно эту минуту, чтобы ворваться в шатер. Ори пискнула и спряталась под одеяло. Брови Кили поползли вверх, и он заулыбался.

- Выздоравливаешь? Я не смотрю, не смотрю.

- Блюститель нравственности, Кили из Дуринов, к вашим услугам, - прокомментировал с облегчением Фили, нашаривая рубашку Ори и протягивая ей, прячущейся под одеялом с головой, - иди-ка сюда. Сам видишь, от страстных женщин мне, безногому, нужна защита.

Кили забрался к нему с правой стороны, Ори так и осталась с левой. Как всегда. Как когда-то. Помолчали втроем, переваривая положение.

- Что, все стало хуже? – голос Кили потерял всякую веселость.

- Нет. Лучше тоже не стало. Видимо, все-таки коляска…

- Мы тебе крылья изобретем, - разошелся Кили, - чтобы летал. Железные крылья.

- Мечтатель! Такого не бывает. Слишком тяжелые.

- Дракон летал, а он тяжелее, - не сдавался младший, - всегда можно попробовать. Я вот попробовал бы.

- Мне как-то не улыбается второй раз с высоты падать, - Фили не мог сдержать улыбки, - так что лучше все-таки коляска.

- Ну и пусть, - это вступила все еще раззадоренная собственной смелостью Ори, - я и тогда никуда от тебя не отойду…

- Уймись, женщина! – Кили перегнулся через Фили и дернул гномку за косичку, - позволь напомнить, что пять минут назад ты совращала наследного принца Эребора. Я свидетельствую. Кто знает, что дальше будет?

- Не кричи. Как там Торин? После того раза не приходил.

Кили мгновенно помрачнел.

- Хреново Торину. Очень. Сначала все было не так гадко. Потом Двалин сообразил разуть его. А там уже все натерло, воспалилось, лезвия кусок застрял. Он же на себе носил и тебя, и остальных, не сел за день. Потом Трандуила встречал, Барда, все на ногах.

- Где он?

- Лежит. Ругается. С ним Дори и Балин. Силой держат…

- Двалин?

- На дорогу вышел. Наши едут. Мама…

Фили вцепился пальцами в плечо брата, но промолчал. Все трое молчали в темноте. Наконец, Кили вздохнул и примостился под одеялом, обнял Фили и ткнулся ему в грудь носом, как в детстве.

- Что-то меня с вами тут сморило, любовнички, - сонно пробормотал он, - потерпите уж до утра…

Ори давно спала. Ее рука и руки Кили встречались на груди раненного. Под их защитой Фили чувствовал себя как никогда живым.

«Ну, калека, - наконец, обратился он к себе, и прислушался, как звучит это слово, - мало ли увечных гномов на земле? Может, и останусь жить. Бифур уцелел, ему хуже пришлось. Торин бы поднялся. Мама приедет, плакать будет. А время пройдет. Может, Ори и передумает. Наследником будет Кили. Как придется ему? Что с его эльфийкой сделается? Непросто все будет. Но если я перережу себе вены, если я дам себе умереть, если я сдамся - я не смогу помочь им даже словом».