Солнцевы сыны

Деяну, откровенно говоря, было все равно, как его там называют. Он давно заметил, что люди даже обыкновенным вещам, которые они видят перед собой каждый день, дают зачем-то прозвища. Чего уж там говорить про вещи необыкновенные, редкие, глубокие или вовсе не подвластные человеческому разумению. Тут, как говорится, на что воображения хватит.

В детстве, например, Деяна называли “хрущом”, за его внешний вид – он был очень худым, невысоким и смуглым. Хрущи, кажется, это жуки такие. Охотники как-то показывали ему. Деян еще тогда удивился, что же в них схожего, а они только посмеялись, да так и продолжали называть хрущом; до тех самых пор, покуда Деян не вырос, не окреп, и на его худосочных руках не выросла жесткая мускулатура. Да, еще он, кажется, какому-то мужику нос окровил за выражение: “Хрущ безродный”. За слово “безродный”, разумеется. Но после того случая, больше ни от кого он подобной клички не слышал. Значит придумали что-то новое? На здоровье, лишь бы семью не трогали. Впрочем, в последнем стоило убедиться.

– И как же? – спросил он, лежа все в том же положении.

Марина была готова к вопросу и поэтому отчеканила сразу же и с выражением:

– Русалий любовник!

– Ясно, – коротко ответил Деян. Большего не стоило и ожидать.

– А отчего так, я и не знаю, – добавила она со смехом. Похоже эта кличка ей очень нравилась. – А, Деян?

– Спрашивай у тех, кто эту глупость выдумал.

– Ох, поглядите… – Она не успела договорить, как разразилась продолжительным кашлем. Когда ей стало легче она произнесла хриплым голосом, – Ладно, спать пора, – затем задула свечу и умостилась на своей на лавке.

Глава 2

Телега неслась, по грунтовой дороге среди полей и лугов. Лето уже закончилось, но округа по-прежнему была зелена и цвела поздними травами. Солнце нещадно пекло возницу, и тот то и дело утирал пот со лба. Поездка длилась более четырех часов, лошадь сильно утомилась, а значит скоро нужно будет сделать остановку. Благо через полверсты за очередным поворотом показались острые верхушки домов.

Когда возница приблизился к околице села, то обнаружил, что на улице почти не было люда. Оно и понятно, в такую жаркую пору все либо сидят дома, либо заняты работой, преимущественно в тени. Поэтому проезжающую телегу провожала глазами лишь стая ребятишек, беззаботно возящаяся в придорожном суглинке. Возница миновал несколько домов и, наконец, подвернул к тому, который, как казалось, был ему нужен. Внешне этот дом ничем от других не отличался, кроме того, что ворота в его двор были широко открыты, а в самом дворе стояло на виду широкое корыто с водой. Как раз для нужд, проезжающих мимо повозок.

Стоило мужику заехать туда, как в дверях показалась дородная женщина, еще достаточно молодая, в коричневом платье и засаленном переднике.

– Здорова, хозяйка, – произнес он, слезая с козел, – Муж дома?

Женщина ответила не сразу, а сперва оглядела пришельца несколько недоверчивым взглядом.

– В лес ушел. А ты чего хотел, уважаемый? – она произнесла это с некоторым гонором, точно была не рада сейчас гостям, и стояла все так же на пороге и с тем же испытующим взглядом.

– Так, знать, лошадь напоить. Она, бедная, устала с дороги, да и я, поди, не железный. Может найдется в доме чем путника угостить. А, Злата? – мужик чуть повысил голос, – Ты, поди, глуха уже стала?

Когда женщина услышала свое имя, она оживилась и, не отрывая от возницы взгляда, подошла к нему ближе.

– Игорь, ты что ли?

– Ну я, – важно ответил тот.

– Тю ты! А я, главное, думаю, кого принесло среди дня. Мужичье то все в лес ушло, а тут… Подслеповата я, али забыл? Ты бы сразу и сказал, мол: “Здорова, хозяйка, Игорь я”. А то гадай потом. Чего так долго не заезжал, дела были какие? Ой, лошадку-то пои, не стой.

Игорь и не стоял, он уже распрягал лошадь, пока та утоляла жажду водой из корыта.

– А чего мы тут стоим, в самом деле? Заходи в хату. –  махнула ему рукой Злата, вновь забираясь на порог, – Да не боись, некому твои пожитки тырить.

– А я и не боюсь, – ответил Игорь, взваливая на плечи тюк из кузова, – А так, все ж таки, спокойнее.

В горнице было светло и душно. Пыль крохотными частицами играла в лучах света, бивших из окон. Серый кот лениво разлегся на теплой лавке и тщательно мыл языком шерсть на лапе. Хозяйка жестом пригласила Игоря за стол, а сама завозилась у печи.

– Капусту-то будешь с грибами? – поднося к столу горячий котелок спросила та.

– Ох, Златка, я так голоден, что и саму капусту бы с грядки ел.

– Эдак у нас грядок не хватит, – засмеялась она, протягивая гостю ложку – На, вот. Из котелка прямо и ешь, а то у меня мисок чистых нет, – хозяйка села напротив и подперла рукой румяную щеку, – Давно ты к нам не захаживал, гляжу постарел, вон – седой весь.

– Тут не поседеешь.

– А что случилось?

– Та… Жену похоронил в мае, – горько пробормотал Игорь.

– Ох, беда! – воскликнула Злата и взялась рукою за лицо, – Сколько ж ей было?

– Та, гляди, и пятидесяти не стукнуло, – ответил Игорь, покачивая головой, и снова полез в котелок.

– А что ж я слыхала, будто целительница у вас есть?