Соло

– Мама умерла в родах, – бесцветно сказала Ниоткела, наматывая пару длинных волосков на палец. Получившееся колечко она положила в локер и, не колеблясь, отправила его на корабль. – Дед успел вскочить в её портал и появился в Оре сутки спустя, когда всё уже было кончено. До конца жизни не мог простить себе её смерти. И этого брака, которого она не желала. Так что не только у вашего брата жизнь оказалась сломана.

– Спасибо, – сказал Ян, передавая генетический материал Блатта-аму. – Я безмерно благодарен. И прошу извинить. Максимус?

– Да, до встречи, – обнимаю Жанну, наблюдаю, как прощаются источник, Ба и инсектар. Жанна тоже сказала своё тихое «До свидания». Локер погас.

Глава 36. Жанна. Быть счастливой.

Я сижу на кровати в одной сорочке и наблюдаю, как раздевается Макс, готовясь ко сну. Великолепное тело переливается тугими мышцами под нереально гладкой, покрытой свежим загаром кожей. Он нагнулся, снимая брюки, и его рельефная спина напряглась. Но вот джинсы стянуты, и он выпрямляется во весь рост, а я наслаждаюсь игрой красивых ягодиц. Макс швыряет брюки в кресло и подходит ко мне, а я могу любоваться на широкую грудь, твёрдый, идеально подтянутый живот и мускулистые длинные ноги. Мой взгляд, словно магнитом, притягивается к его животу и ползёт ниже, где под боксёрами с низкой посадкой видна внушительная и очень, очень интересная выпуклость. Мой муж – ходячий секс. Но самое сексуальное в нём – это его взгляд, когда он поднимает моё лицо за подбородок и целует, так нежно, как только он может.

Мне по-прежнему очень нравится на него смотреть, но последнюю неделю я ловлю себя на том, что испытываю нечто, похожее на глухое раздражение. Или зависть. Как легко и свободно он двигается! По-моему, это как-то нечестно – любовью занимались мы вдвоём, а носить ребёнка и жить в этом раздутом теле приходится мне одной. И всё-таки, до чего же Макс хорош. Привыкну ли я когда-нибудь, что он такой?

Интересно, оставит боксёры или снимет… Правильно, оставит. Мы больше не занимаемся любовью. Не потому, что Макс не хочет, а потому, что это стало очень затруднительным. Всё равно, что заниматься сексом с очень крупным колобком. Живот стал настолько огромный и кажется таким тяжёлым, что я даже по дому передвигаюсь с трудом.

Макс погасил лампу, забрался на постель и помог мне лечь. Сейчас он примется гладить живот, тихонько разговаривать с ребёнком. Потом мы заснём в обнимку, а утром я проснусь одна. Как всегда.

Макс вернулся почти полтора месяца назад, когда я уже перестала надеяться. Тот день ничем особенным не выделялся и обещал стать одним из длинной череды моих одинаково одиноких дней. Его появление – как чудо, как волшебство… я не думала, что можно быть такой счастливой! От кончиков ресниц до кончиков пальцев на ногах, я была счастлива абсолютно. Макс был… ну, почему был, он и сейчас очень нежен, носится со мной, как с антикварной вазой. Сначала мы занимались любовью каждый день, но и здесь… больше не было страсти, была его бесконечная нежность. А мне так хотелось иногда, чтобы он не сдерживался, взял меня неистово, как раньше, как он может. Но моя беременность уже «слишком далеко зашла», чтобы просить о подобном. Макс бы меня не понял. А я, в свою очередь, не понимаю, как можно считать привлекательной женщину с таким огромным животом.

А потом начались эти разговоры о спасении меня. До них мне и в голову не приходило, что я должна бояться. Когда во время последнего разговора со старым учёным встал вопрос о посещении их лаборатории, я всерьёз испугалась. Макс не ответил Блатта-аму категорическим отказом, как я втайне надеялась, и тогда я справедливо рассудила, что, раз речь идёт о моей жизни, то и решать мне. Я не оставлю их, Макса и Ба, не покину Землю. Если и придётся умереть, я умру тут, среди родных. Тем более, что никто точно не знает, что я такое. А значит, и помочь всё равно не смогут.

Макс не спрашивал меня о причинах такого резкого отказа, и я не поняла, как он к этому отнёсся. Но время от времени я ловила на себе его иногда изучающий, иногда какой-то голодный взгляд. Видимо, он ждал моих объяснений, а я ждала его вопросов. Ну, а после разговаривать стало банально некогда.

На следующий день состоялся объявленный Максом Большой шоппинг, растянувшийся на два дня. С утра мы втроём сели в машину и отправились в город, который встретил нас неприятным сюрпризом – невероятной жарой. Поэтому решено было оставить меня в квартире, во избежание лишних осложнений со здоровьем. Макс и Ба целый день носились по городу и что-то закупали, не особо посвящая меня в подробности. Я потихоньку убиралась в квартире, где девять месяцев назад мы оставили всё в беспорядке, собираясь вернуться в неё через сутки. Вымыла посуду, вытерла пыль, пропылесосила, перестелила постельное бельё. Потом приготовила простенький ужин. Макс и Ба появились только к вечеру, взмыленные и усталые. Привезли мне пирожных, чтобы не возмущалась. Чуть не поругались из-за попытки уступить друг другу душ. В общем, как будто сто лет вместе прожили.