Соло для капитана с оркестром

— Ты разве все издательства успел обойти? — участливо спросила Людмила.

— Я пока с этим погожу, — сказал он. — Мне многое нужно обдумать.

***

Вечером он поднялся на палубу, где Катерина сидела на носу корабля, болтая ногами. Солнце уже зашло за край ледника, так что из смутно видимой на горизонте изломанной линии тот внезапно превратился в высокую стену, бросающую на воду гигантскую тень. В промежутках между пиками тень расходилась клиньями, и вода акватории нестерпимо блестела. Как лунная дорожка, только в миллион раз ярче. Верх же стены блистал золотой короной.

Володька безумно пожалел, что почти не рисует красками. Хотя… для таких контрастов нужны не краски, а что-то другое, может быть, даже мелки...

Противоположная часть неба все еще голубела, и на фоне глубоко синей воды хорошо были видны черные рамы стояночных причалов, почти все пустые, за ними же плескалось открытое море… относительно открытое. С той стороны ледник отделяли от них многие тысячи километров. Но Володька знал, что он там есть.

Катерина, впрочем, не смотрела на восток. Она любовалась золотой короной ледника на западе.

— Я думаю, мне нужно списаться на берег, — сказал Володька.

— Почему? — Катерина обернулась к нему. — Слушай, круто: любоваться ледником, сидя в купальнике! Где еще такое найдешь.

Только тут Володька сообразил, что да, она и правда в купальнике. Надо же, как его отвлекли собственные мрачные мысли. А ведь еще недавно ею любовался.

— Круто, да… — сказал он и замолчал. Катерина его перебила, и теперь тяжело было вернуться к мысли.

Второй пилот тоже замолчала, не развивая мысль насчет купальников, ледников и красивого вида. Молчание длилось, пока она не повторила:

— Ты сказал, что тебе нужно списаться на берег. По-моему, правильное решение. Здесь у тебя будут деньги, стабильное положение...

— Наш экипаж… слишком дороги они мне стали, — перебил ее Володька к собственному удивлению. Раньше он предпочел бы этим не делиться. — Сашка еще в Академии тогда… девчонки сейчас, особенно Бэла.

Выражение лица Катерины не изменилось, осталось спокойным и сочувствующим. Как будто она ничуть не удивилась его словам, напротив, ожидала, что он скажет что-то такое.

— И твое решение — отдалиться? — спросила она без осуждения, скорее, с сочувствием.

— Так будет проще.

— Я бы на твоем месте, наоборот, с Белкой роман бы попыталась завести, — Катерина хихикнула какой-то своей мысли; может быть, представила Володьку и Бэлу вместе. — Она девчонка скромная, конечно, но, думаю…

Володька поморщился почти с отвращением.

— Нет, эта вся романтика не для меня. После Ульяны… — он запнулся. — Да и к ней я, думаю, ничего такого уж не чувствовал. А Белке нужно другое. Ей больше нужно.

— Понимаю, — кивнула Катерина.

— Ничего ты не понимаешь, — он вздохнул, сел на край корабля рядом с ней. — Плотские порывы у меня есть. Вы красивые женщины… все. Но за этим я лучше к Людмиле. Она от меня ничего не требует, с ней легко. А вот… — он замялся, подбирая слова.

— Душевная близость, — подсказала Катерина.

— Да, душевная близость… с этим хуже.

— Бедный ты бедный, — вздохнула Катерина.

— Вот не надо меня жалеть, — нахохлился Володька.

— Дурак, — ответила она. — Зачем еще женщины нужны, кроме как не жалеть мужчин? Ну и наоборот, конечно.

Солнце последний раз мелькнуло в щель между краями ледниками, и ушло. Но темнее почему-то не стало. Наоборот, бригантину окутали мягкие фиолетовые сумерки, светлые и какие-то волшебные.

“Да, — подумал Володька, — если я осяду здесь, нужно будет учиться рисовать красками”.

Почему-то мысль не несла особого предвкушения.

Глава 29, о недостаточности сплетен и важности связей

Бэла ожидала, что и на следующий день что-то случится. Раз уж судьба за что-то обозлилась на нее и не дает хорошо провести время, то так оно и будет продолжаться дальше. Она даже не помнила, когда последний раз в свое удовольствие гуляла по чужой планете. Чуть ли не на Жемчужине в последний раз это было…

Однако, как ни странно, ничего из ряда вон выходящего на следующий день после нападения не произошло. Они с Сандрой погуляли по живописным, хоть и немного однообразным улицам Порт-Суглата, посидели в кафе на холме с отличным видом на ледник, искупались в теплом озере прямо в черте города (для желающих спонтанно заняться водными процедурами рядом имелась лавка, торгующая купальниками).

В общем, отличная туристическая прогулка получилась: долгая, на весь день, такая, что у Сандры потом гудели ноги, а у Бэлы — голова, от избытка впечатлений.

Правда, на сей раз Бэла не превращалась в лису, гуляла в человеческом теле. Кроме того, она сдержалась и не стала высказывать Сандре, что думает по поводу попыток за ней «приглядеть», из-за которых кормчий и встряла в историю с маньяком. Немного поостыв, Бэла примерила эту историю на себя, и поняла, что она бы тоже просто так не отпустила того из друзей, кого считает слабее. Например, Володьку. Если бы Катерина не пошла с ним, Бэла бы, пожалуй, сочла это своим долгом.