Соло для оркестра

— Хороший совет, Лукашек. Быть счастливым, как раньше. Только здесь, внутри, — при этом он постучал себя по груди, — не поможет никакая политура. Для этого нужно кое-что побольше. И я уже что-то придумал. И это лучше, чем пять цветных телевизоров.

— Что б это такое было? — мама не могла сдержать любопытство.

— Секрет. Пока секрет, — улыбнулся пан Польцар и снова энергично ткнул меня. Но эти его речи совсем сбили меня с панталыку, и я ничего не понял.

Лучше, чем пять цветных телевизоров. Наверное, маленький, живой, цветной, полосатый тигр.

На всякий случай я стал распространять слухи, что победитель собирается завести парочку тигрят, а пан Польцар, сам того не ведая, делал все, чтобы подтвердить мою придумку.

Он поехал в районный центр, а оттуда, по-видимому, куда-то дальше, чего раньше никогда не делал. Кроме того, он пробил в своем доме стенку между передней и жилой комнатой, а в дыре шириною в пять дверей повесил цветастый занавес. По крайней мере так в волнении рассказывал почтальон, который все еще не мог опомниться от шока — надо же, почти четырнадцать тысяч за точно угаданные результаты футбольных встреч.

— Это потому, пан Квайзер, — отвечал я на полном серьезе, — что он готовит место для клетки, где у него будут тигрята.

Когда история о тиграх достигла ушей пани Ганоусковой, она отправилась к председателю национального комитета, требуя, чтобы он вмешался в это дело, не то скоро у нас в Гайнице хищные звери будут бегать по улицам и хватать скотину, а там, глядишь, и людей.

Что ей председатель ответил, не знаю, но факт то, что, когда в один прекрасный день в Гайницу прибыл грузовой фургон с пражским номером, все помчались к дому Польцара, чтобы посмотреть, как будут выгружать маленьких тигров.

Но два парня в комбинезонах, выпрыгнувшие из машины, явно не имели дела с хищниками. Они вынесли из автомобиля что-то длинное и тяжелое, что выглядело как чрезвычайно большой запакованный ковер, а потом еще три свертка.

Зеваки начали разочарованно расходиться, а примерно через двадцать минут вышли из дома и двое иногородних, сели в машину и дали газ. Вслед за ними вышел к калитке и пан Польцар. Как всегда, тонко улыбаясь, он аккуратно запер калитку.

— Представление окончено! — сказал он весело, обращаясь к оставшимся зрителям, среди которых, разумеется, были и почтальон с цирюльником. Когда он опять поворачивал к дому, мне показалось, что он мне подмигивает.

— Может, он купил себе персидский ковер, чтобы его иранские кошки лапки себе не отбили. Это было бы в его вкусе, ведь он чудик старикан, — возмущенно говорил пан Студанка почтальону.

— И то правда, коверный из цирка; но что он угадал и английскую лигу, я до сих пор… — Пан Квайзер не окончил фразу в приливе вновь нахлынувшей горечи.

На другой день — это была суббота — я опять проснулся очень рано. Пан Польцар обещал прийти с утра, чтобы покончить с ванной, а я должен был помогать ему лепить кафель и надо было успеть поесть.

Но он не пришел ни с утра, ни к обеду, и тогда мама послала меня узнать, что с ним; не сожрали ли его тигрята, добавила она шутливо.

Нет, тигры никогда не причинили бы ему зла, но что-то нехорошее тут явно стряслось, потому что калитка у пана Польцара была на запоре.

Недолго думая, я вбежал в соседний двор, где вдоль забора росли яблони, влез на ближайшее дерево и оттуда спрыгнул в запустение Польцарова сада.

Я живо застучал в двери дома — тишина, тогда я постучал громче, после чего взялся за ручку, дверь отворилась, и я вошел.

Под ноги мне бросилась стая кошек, за ними, переваливаясь, быстро двигался сенбернар Юмбо, настойчиво взлаивая.

Я сделал несколько шагов в направлении пестрого занавеса — и все увидел.

Блестящий, сияющий новизной батут начинался еще в передней и простирался почти по всей комнате.

Прямо передо мной на серо-голубой стальной боковине сверкала фирменная этикетка.

«„Бланик“ — батут для воздушных гимнастов и акробатов. 11 680.00».

Тони Полло был одет в безукоризненный черный комбинезон, на ногах — высокие, тоже черные, кожаные сапоги. Он лежал на самом краю батута, прямо под гигантской фотографией соблазнительной и соблазняющей молодой женщины, которая изящно стояла на краю другого батута. Belle Dina.

Я с опаской подобрался как можно ближе к неподвижной черной фигуре. Кожаный комбинезон прославленного укротителя Тони был вроде бы великоват пану Польцару.

Лицо его было очень бледное, и на лбу проступили капли пота. Он дышал медленно и с присвистом, но, увидев над собой меня, заморгал глазами.

Я стоял над ним и не знал, что делать… Пан Польцар невнятно, делая длинные паузы, прохрипел: «В кухне… пузырек… без пяти… двенадцать…»

Я понял. Бросился на кухню, на полке среди тюбиков, баночек, коробочек и прочего стал судорожно искать пузырек с нужной наклейкой. Да, вот он, флакончик с лейкопластом и надписью «В 12 без 5». Без пяти минут двенадцать. Внутри были маленькие розовые таблетки.