Соло для скрипки с Маргаритой

— В тот же день, как с куста двадцать тысяч баксов! Представляете? За полчаса работы. Более того, мои организаторские способности им очень понравились. Мы с ними сотрудничаем до сих пор. Они ко мне частенько обращаются с просьбой найти студентов для независимого обследования.

— Вы продолжаете нелегально снимать группы с занятий? — улыбнулся Берестов.

— Да, продолжаю снимать нелегально! А что делать? — Развела руками Маша. — Один раз я пробовала с директором одного ГПТУ договориться легально. Абсолютный нуль! «Без разрешения Минздрава никаких независимых обследований!» Я вышла из его кабинета, сняла с занятий первый же попавшийся класс — и на улицу! Прогнали через автобус тридцать человек, и ни один преподаватель не сказал ни слова.

— И много таким образом вы заработали? — улыбнулся журналист, догадываясь, что девушка, кажется, склонна к фантазиям.

— Два раза в год, как часы, перед летними и зимними каникулами господа из ЮНИСЕФ мне звонят и я им нахожу группу студентов для обследований. Всего, благодаря мне, они обследовали более двухсот человек.

— Это сто тысяч долларов за два года? — поднял брови Берестов.

— Больше! — замахала руками Сверилина. — Только вы об этом не пишите. И фамилию мою не упоминайте. Мне об этом вообще-то запрещено рассказывать.

— Почему?

— А завистников много. Да и сами видите, какие у нас чиновники в Минздраве. Сами ничего не предпринимают для улучшения здоровья нации и другим не позволяют.

Берестов улыбался и понимал, что его разыгрывают. Все это, конечно, было придумано для того, чтобы подчеркнуть силу потомственной колдуньи Анжелики.

— Вы потом поделились гонорарами с колдуньей или забыли ее в тот же час, как разбогатели?

Сверилина смущенно засмеялась.

— С моей стороны, это, конечно, свинство, но эту милую женщину я так и не поблагодарила. Но знаете, зато я ее рекомендую всем своим знакомым. У моей подруги муж гулял. Уже дело доходило до развода. Я посоветовала ей сходить к Анжелике. Та сходила, и что бы вы думали — сейчас они с мужем не разлей вода… Или вот, у моей одноклассницы пропал муж. Он знаменитый скрипач…

— Это не Баскаков случайно? — проявил свою осведомленность Берестов.

— Да, Баскаков! — обрадовалась Сверилина. — Вы слышали? Так вот, он — муж моей подруги, Вики. Два с половиной года назад ее муж вышел из дома и не вернулся. Он был объявлен в розыск, но — безрезультатно. Как в воду канул. И вот начинают ходит слухи, что видели его то в одном месте, то в другом. Договорились до того, что якобы Антон Вику бросил, а сам ушел к другой бабе. А ее было за что бросить.

— За что? — насторожился Берестов.

Сверилина покосилась по сторонам:

— Вы только никому не говорите: стерва она! Гуляла направо-налево от такого мужика — красивого, талантливого, удачливого, богатого. Нет! Ей все чего-то не хватало. Впрочем, она со школы была такой. Вот такая она, Вика. Что имеем, не храним. А сейчас раскаивается, ждет. Не верит, что он погиб. Замуж не выходит. Однако поезд уже ушел! Раньше нужно было любовь свою проявлять, — вздохнула Маша.

— То есть вы полагаете, что он погиб?

— Естественно! Останки его нашли в реке, экспертиза признала, что это он.

— Тогда зачем вы посоветовали сходить ей к колдунье?

— Откуда вы знаете? — удивилась Сверилина.

— Вы сами сказали.

Мария смутилась и задумалась.

— Понимаете… Мы все-таки подруги. Мне Вику чисто по-человечески жалко. Она мучается. Не верит, что Антона давно нет. Вот я и посоветовала сходить к колдунье, чтобы та убедила ее, что муж давно в раю, что теперь нужно смириться, успокоиться и как-то жить дальше…

— Хотели сделать как лучше? — произнес скептично Берестов. — А колдунья ей сказала, что ее муж жив, и слупила с нее шестьсот баксов.

Мария ахнула и побледнела.

— Не может этого быть! Это какая-то ошибка…

— Почему не может, — понимающе подмигнул Берестов. — Когда вы сами сказали своей подруге, что видели ее мужа живым и здоровым у Казанского вокзала.

— Нет, я не видела! — замахала руками Мария. — Это мой муж видел. Хотя сам он тоже не видел. Видел его знакомый…

10

Минут десять на кухне царила тягостная тишина. Казалось, гость умер на кухонном столе. Она трижды подносила руку, чтобы тряхнуть его за плечо, и трижды отдергивала. Наконец бомж оторвал свою лохматую башку от стола и виновато поднял глаза.

— Извините, что принес вам столько беспокойства. Я не могу больше пользоваться вашей добротой. Мне надо срочно уходить.

— Куда? — спросила Маргарита.

— Не знаю. Но рядом со мной вам находиться опасно. Меня ищут.

— Кто, милиция?

— Нет. Милиции я не нужен. Меня ищут здоровые парни в черных куртках. У них под куртками пистолеты с глушителями.

«Шизик!» — подумала Маргарита и вздрогнула…

— Что вы такого натворили?

В глазах гостя мелькнула боль.

— Я знаю то, чего мне знать нельзя.

— Что именно? — напирала Маргарита.

Бородач низко наклонился к столу и, снизив голос до полушепота, произнес:

— Только, ради бога, никому ни слова. Это очень опасно. — Он испуганно поднял глаза на люстру и шепотом спросил: — Это не камера?

— Это светильник, — ответила Маргарита.