Соло для влюбленных

– Да верю, верю. – Сергей засмеялся и покосился на кастрюлю на плите: – Вы борщ-то мне оставили или как?

– Или как, – ласково проворчала Мила, вставая. – Садись уж, ладно. Один толк от сегодняшнего дня, что кучу еды наготовила, на три дня хватит.

Глава 16

Репетиции «Риголетто» уже полностью перенеслись с малой сцены в концертный зал. К оркестру присоединились хор, балетная группа и все солисты, занятые в эпизодах. Прогоны следовали почти каждый день, приближалась премьера, а Лепехов становился неумолим, когда очередной спектакль готовился к сдаче. Теперь за кулисами с самого начала репетиции присутствовали все без исключения певцы, даже Богданов, только‑только вышедший с больничного.

Подтянулась и дисциплина: прогоны начинались точно в назначенное время, и ни минутой позже. Глеб больше на репетиции не опаздывал, приходил точно к сроку и вообще стал серьезнее и сдержаннее, прекратив смешить Ларису за кулисами, перед самым ее выходом и откалывать забавные номера.

С одной стороны, Ларису это радовало – она давно чувствовала неудобство перед певцами труппы из-за Глебовых опозданий. С другой стороны, ей немного не хватало его прежней непосредственности, когда он мог запросто, безо всякого стеснения обнять ее на глазах у всех, поцеловать, сказать какую-нибудь веселую глупость, которая из его уст звучала не пошло, а естественно.

Так или иначе, теперь в театре он вел себя по отношению к Ларисе просто как партнер, и ей приходилось довольствоваться этим. Его отлучки стали чаще, они почти перестали ездить домой с репетиций вместе. Обычно Лариса уезжала одна, а Глеб приходил позже, к вечеру, и на ночь частенько исчезал. Однако те часы, что он проводил у нее дома, искупали все негативные моменты. С ней наедине Глеб становился ласков и предупредителен. Иногда в его взгляде, обращенном на нее, Лариса читала настоящую нежность, ту, которой не было в первые недели их знакомства. За такие минуты она готова была забыть все: его неожиданные уходы, таинственные ночные исчезновения, а главное, то, что Глеб – преступник, и не просто преступник, а убийца, пусть и невольный.

Она все больше привязывалась к нему, начинала отчаянно скучать, когда Глеб отсутствовал, чувствовала себя на вершине блаженства, если он был рядом, держал ее за руки, бережно прикасался губами к ее волосам. Тогда жизнь казалась Ларисе праздником.

В остальное время с ней стало твориться нечто странное. С некоторых пор Ларису не покидало ощущение, что за ней пристально и внимательно наблюдают чьи-то невидимые глаза. Ощущение это появлялось в самых различных местах: на улице, в транспорте и даже в театре. Лариса была почти убеждена, что Бугрименко не отступился и его люди незримо преследуют ее, полностью контролируя все перемещения. Напрасно, очутившись одна, в спасительных домашних стенах, она пыталась внушить себе, что такого быть не может, все это просто фантазия, игра не в меру расшалившихся нервов, следователь давно забыл о ней и никак не мог подослать шпионов в театр. Стоило ей выйти из дома, ощущение слежки возникало вновь. Лариса отчаянно крутила головой в поисках агентов Бугрименко, но рядом не было никого подозрительного.

Она сходила с ума от страха и каждый день ждала, что вот-вот раздастся телефонный звонок и следователь вызовет ее на очередной допрос. Он не звонил, но от постоянного напряженного ожидания было еще тяжелее.

Теперь Лариса даже радовалась, что Глеб не ездит по городу вместе с ней. Она понимала, что, в принципе, против него нет никаких улик, но все равно боялась. Бугрименко казался ей фигурой почти мистической, обладающей сверхъестественными знаниями и возможностями.

Самым скверным во всем этом было то, что Лариса ни с кем не могла поделиться наболевшим. Никому, ни Миле, ни родителям, ни Артему, с которым она привыкла обсуждать свои проблемы, не решалась она открыть страшную тайну о Глебе.

Глава 17

Артем повернул в двери ключ, и тотчас же из прихожей раздался ликующий Стешин визг.

– Ну что, соскучилась? – Артем с улыбкой смотрел, как обезумевшая от радости собака волчком вертится под ногами.

Он сегодня действительно припозднился – после общего прогона они с Лепеховым еще часа полтора проходили отдельно почти всю партию Риголетто. Умотался Артем вконец, но зато наступило долгожданное удовлетворение, когда знаешь, что роль получается на все сто процентов. Каждое движение в точку, каждый жест оправдан. Они оба, и Артем, и Михаил, мучились, ночами не спали, продумывая все эти детали, необходимые для того, чтобы образ был полностью завершен.

Риголетто – первая главная роль у Артема, обычно композиторы пишут основные партии для басов и теноров. Баритон – голос не такой выгодный, второстепенный, и только Верди нарушил эту традицию. Лепехов хотел доказать, что не напрасно – баритон такой же солист, как и другие певцы, обладающие более популярными голосами. Кажется, ему удалось. Во всяком случае, лепеховский Риголетто – фигура оригинальная и нестандартная, а это уже плюс всей постановке.