Соло для влюбленных

Лариса засунула телефон в сумочку и со всех ног помчалась в конец коридора, где находились мужские гримерки. Она не сомневалась, что Глеб еще не успел переодеться, прошло лишь минут пятнадцать, как они расстались. Нечего сказать, хорошенький выйдет у них разговор по дороге к затопленной квартире! И надо же случиться этому именно сегодня, сейчас!

Лариса остановилась у двери и постучала. Никто не отвечал. Она стукнула сильнее.

– Да, – раздался голос Глеба.

– Это я, – крикнула Лариса.

– Чего так быстро? – недовольно спросил он из-за двери. – Я еще не готов.

– Знаю. У меня дома кран сорвало. Соседка звонила, квартиру заливает и все нижние этажи.

– Поздравляю. – Щелкнул замок, и Глеб выглянул в коридор. Он еще не смыл грим, глаза по-прежнему были подведены и казались блестящими в полутьме коридора. – Тогда тебе нужно срочно ехать. Не жди меня, а то нарвешься на неприятности с соседями.

– Вот и я про то же, – мрачно согласилась Лариса и неуверенно добавила: – Может, ты потом, попозже, приедешь?

– Своим ходом? – Глеб отрицательно покачал головой: – Нет. Я устал.

– Возьми частника.

– И что мы будем с тобой весь вечер делать? Воду вычерпывать?

– Ты предпочел бы, чтобы я это делала одна?

Глеб пожал плечами. Лариса усмехнулась. Как это она позабыла, что Глеб не из тех мужчин, кого можно обременять бытовыми проблемами. Достаточно вспомнить его квартиру, больше похожую на берлогу. Пожалуй, из всех хозяйственных дел он умеет лишь готовить, да и то делает это по большим праздникам. Ладно, сегодня им явно не судьба объясниться. Лучше не делать этого в суете, а то получится, как в прошлый раз.

– Бог с тобой, – она махнула рукой. – Если все же надумаешь, приезжай. Все, я побежала!

– Пока, – он скрылся за дверью гримерки.

Лариса бегом спустилась во двор. Странно, но случившаяся неприятность с краном отвлекла ее от остальных проблем. Она ехала домой, почти не боясь нового звонка и практически уверенная, что ничего серьезного и страшного в нем нет. Артем совершенно прав. Какая она дура, что не поговорила с ним раньше, а мучилась, накручивая себя, и довела до ручки!

Во дворе у подъезда стояла целая толпа. В первых рядах маячил Вася Калмыков, противный тип, с лысой как коленка головой и бабьим лицом, круглым и плаксивым. Жалобное выражение его физиономии было, однако, обманчивым, и это хорошо знали все жильцы. Стоило кому-то случайно задеть стоящий во дворе «Фольксваген» или, упаси бог, не соблюдать мертвую тишину после одиннадцати часов вечера, он появлялся на пороге квартиры нарушителя порядка и долго, нудно скандалил, обещая дойти с жалобами аж до генерального прокурора.

С Ларисой, живущей прямо над ним, у Калмыкова и его жены Зои был непрекращающийся конфликт по поводу ее домашних вокальных занятий, случающихся нередко как днем, так и поздно вечером, причем последнее намного чаще.

Сейчас Калмыков, заметив въезжающую во двор машину, торжествующе замахал руками.

«Все! – обреченно подумала Лариса. – Теперь придется весь гонорар за партию отдать ему в счет ремонта».

Она затормозила, выключила двигатель и, не спеша покинув салон, двинулась навстречу потерпевшим.

Глава 23

Артем повесил костюм в шкаф, аккуратно прикрыл дверцы, немного постоял посреди маленькой, тесной комнатки, как бы прощаясь на сегодня со своей ролью. Затем погасил свет и вышел.

В коридоре было пусто. Труппа разошлась, спеша по домам, чтобы отдохнуть перед завтрашней премьерой. Спектакль дневной благодаря субботе, так что и выспаться толком не удастся. А что завтра предстоит, ясно каждому – уж если на генеральной репетиции зал был полон, то на премьере наверняка будут в проходах стоять. Так было на «Демоне» Рубинштейна, и на «Кармен», и на «Аиде».

Артем не спеша прошелся по коридору. В отличие от других солистов, его сегодня не тянуло побыстрее покинуть театр. В голове все прокручивался недавний разговор с Ларисой, и Артем невольно анализировал каждое свое слово, пытаясь определить, прав ли он был.

Пожалуй, нет. Зачем нужно было вникать в ее отношения с Глебом? Он же не подружка, которой можно поплакаться, пожаловаться на трудности с кавалером! Он бы только рад был, если бы все у них сошло на нет, чего уж греха таить.

Можно было попытаться отговорить Ларису продолжать роман с Ситниковым, тем более она сама изводится, дергается, тяготится его проступком. Она готова была послушаться Артема, да и вообще любого, кто отнесся бы к ней с участием и пониманием.

И надо было отговорить! Зачем ей такой подонок, не соображающий, что творит? Что в нем есть, кроме яркой внешности и голоса? Ничего. Кого он может любить, кроме самого себя?

Артем дошел до выхода, поколебался и направился обратно. Ему не хотелось выходить на люди, пока он окончательно не разобрался в себе.

Нет, все он сделал верно. Главное – не видеть Ларисиных слез, не смотреть каждый день на ее лицо, искаженное страданием и ужасом, вернуть покой и свет глазам. Любит она этого красавчика, ну и ладно. Сердцу не прикажешь, это только он, Артем, может велеть себе что угодно, ведь у него нет другого выхода.