Соло. История щенка гиеновой собаки

Соло взлетела вверх, по-прежнему извиваясь всем телом, от носа до хвоста, облизала морду Лилии и бросилась к логову. Не успела она подбежать, как из норы появились пять щенков, и Соло замерла, глядя на них, а потом кинулась в ближайшую нору. Щенки немедленно помчались с ней знакомиться. Двое забрались прямо в нору, и вскоре Соло вылезла оттуда в сопровождении своих новых товарищей. Она стояла, а остальные щенки её обнюхивали. Один щенок прыгнул к ней — мы не могли разобрать, что это было — нападение или просто приглашение поиграть. Соло бросилась бежать и, как голубь в родную голубятню, забилась в ту нору, где было логово Лилии. Остальные полезли следом. Лилия лежала рядом с Риного, который так и не проявил интереса к событиям, сопровождавшим выпуск Соло. Из-под земли не доносилось ни звука.

Я подъехал к Джеймсу и Джейн, и мы некоторое время молча глядели друг на друга. Трудно было поверить, что это предприятие, к которому мы так готовились и которого так боялись, закончилось столь удачно. Самое поразительное было то, как спокойно Лилия и Риного приняли в семью чужого щенка. Можно было подумать, что такие события происходят каждый день, сплошь да рядом. А ведь это был единственный, беспрецедентный случай, первый в истории гиеновых собак.

К вечеру шестеро щенят вылезли из норы. Они всем скопом понеслись к Лилии, которая встала, готовясь покормить их. Соло нашла себе местечко среди других щенков, как будто всю жизнь только и делала, что сосала Лилию. Мы глазам своим не верили. Наблюдая за Соло и её новыми приёмными родичами, мы оставались возле норы до самой темноты.

Конечно, поначалу она ещё немного дичилась. В этот первый вечер Соло не принимала участия в играх, а когда щенки подбегали к ней — наверное, звали играть,— она огрызалась. Она была настороже, ей ещё не хватало уверенности в себе. Когда щенки наигрались и улеглись отдыхать, она оставалась в сторонке и бродила вокруг логова, обнюхивая все, что попадалось,— знакомилась со своим новым миром.

Она обнюхивала траву, как вдруг с громким воплем взвилась в воздух, а потом обернулась и стала что-то ожесточённо выгрызать у себя на спине. Мы никак не могли понять, что с ней стряслось; вот она уселась и стала чесать задней лапой плечо, да так энергично, что перекувырнулась,— и тут-то мы поняли: её одолели блохи. Она так долго прожила у нас без блох, что успела совсем забыть про них! Понадобилось целых два дня, чтобы блохи снова стали привычным и будничным явлением в её жизни, и их укусы больше не заставляли её неистово чесаться, выкусывать блох и кататься по земле.

Примерно столько же времени понадобилось, чтобы Соло познакомилась получше со своими новыми родственниками и полностью включилась в жизнь маленькой стаи. Но мало-помалу она перестала дичиться и обороняться и играла с щенками на равных. И очень скоро, когда они отдыхали возле норы, прижавшись друг к другу, мы увидели, что Соло тоже лежит вместе со всеми в этой щенячьей компании.

Ещё две недели мы следили за успехами Соло и, глядя, как она возится среди других щенков, чувствовали, что не напрасно помогли ей в беде. Конечно, мы позволили себе нарушить естественный ход событий в природе. Но сколько сотен тысяч раз человек вмешивался в жизнь природы до нас, пользуясь и ружьями, и ядами. Многие годы гиеновые собаки считались вредителями и стояли вне закона: их преследовали, расстреливали без снисхождения, с целыми стаями расправлялись за считанные минуты. Гиеновые собаки были поголовно истреблены даже в некоторых национальных парках и резерватах. Мы спасли одну из них — одну из многих тысяч. Хотя, по правде говоря, Соло была не совсем обыкновенной гиеновой собакой.

Впервые за всю свою жизнь Соло играла с другими щенками как равная с равными. Конечно, она была на месяц старше, но по виду обнаружить разницу было почти невозможно, только голова у неё была немного пошире. Да, голодное существование в первые недели повредило ей больше, чем мы думали.

Как раз накануне того дня, когда Лилия и Риного увели щенков от родного логова, прошёл первый дождь и воздух был наполнен сладостным, незабываемым ароматом равнин, впервые напившихся после стольких засушливых месяцев. Мы смотрели на Соло в последний раз. Пора было уезжать — нас ждала другая работа. Но мы уезжали, счастливые и спокойные за судьбу щенка. Семена, проспавшие под чудовищным слоем пыли весь долгий период засухи, набухнут и прорастут, и равнины скоро покроются ярко-зелёными пёрышками свежей травы. Когда Соло покинет логово, вступая в жизнь, полную странствий, Серенгети скроется под густым ковром из тысяч цветов, бесчисленные стада мигрирующих антилоп снова наводнят равнины. Соло уйдёт в страну изобилия, она станет энергичной, жизнерадостной, полной сил. Её второе путешествие будет совсем не похоже на первое.

Эпилог