Соло на раскаленной сцене

— Вот тут-то и зарыта проблема, Марго! Надо ехать в братскую республику, но командировку под такие слабые аргументы, как фотография, случайно найденная на месте преступления, никто не одобрит. Можно, конечно, попросить белорусских коллег, но дело семейное, щекотливое, и они в нем совершенно не заинтересованы.

— Ты намекаешь, что мне легче это сделать, чем тебе?

— Молодец, Спиноза, сечешь! — обрадовался Женька. — Необязательно самой ехать, пошли этого, как его… Кирилла, к примеру?

Рита ненадолго задумалась. Что ж, она и сама намеревалась разыграть карту с Белоруссией, если не подвернется чего-то более стоящего. Похоже, не подвернулось.

— Жень, а что по убийству Нурлана Вельяшева известно? — поинтересовалась она. — Андрея пока что не трогают, но…

— Дело передали следователю соседнего района. До меня дошли слухи, что у них появился более вероятный подозреваемый: мужчина лет тридцати — тридцати пяти. Опера опросили товарищей Вельяшева, бомжиков, и те утверждают, что видели приятеля с этим человеком. А еще один из них упомянул, что у неизвестного как-то странно дергалась голова.

— Соседи Литовченко говорили, что у «Вадика»…

— Думаешь, я об этом забыл? Уже передал следаку рисунок, сделанный со слов Кринкиных. Если бомжи опознают «Вадика», буду забирать дело себе!

«Интересно, какие дела могли связывать убийцу Марка и бомжа Нурлана?» — подумала Рита, но не высказала свой вопрос вслух. Не стала она упоминать и о том, что Андрей встречался с отцом, чтобы передать двести тысяч — какой смысл лишний раз возбуждать подозрения против певца, который, очевидно, не имеет отношения к гибели биологического папаши?

Когда Фисуненко ушел, Наталья Ильинична вышла из своей комнаты и подошла к окну. Открыв его, она достала из кармана пижамы пачку сигарет, вытащила одну, щелкнула зажигалкой и закурила.

— Проблемы, дочь?

— Ох, и не говори!

— Ну, что касается твоих расследований — уверена, вы с Женей разберетесь: одна голова, как говорится, хорошо, а две… Но вот что ты намерена с Игорем решать?

— А что тут решать-то? — пожала плечами Рита, ощутив прилив раздражения. — Ма, мне позвонили десятки человек — друзей, просто знакомых, даже несколько ребят из труппы Байрамова, представляешь? Все они интересовались, все ли со мной в порядке. И только мой муж даже не подумал проверить, жива ли я после всего, что произошло!

— По телевизору передали, что никто не пострадал, — резонно заметила Наталья Ильинична.

— Но остальные ведь тоже это слышали и все же решили убедиться лично! А Байрамову, выходит, хватило телика.

— Ты сама виновата, — неожиданно упрекнула ее мать, и Рита подняла на нее полные обиды глаза. — И не смотри на меня так: я тебя люблю и, что бы ни случилось, буду на твоей стороне. Даже если ты не права.

— Так это я не права? А Игорь, значит, прав?!

— Но ведь именно ты избрала такой стиль поведения, — пожала плечами Наталья Ильинична. — Ты держишь Игоря на расстоянии, не говоришь ни да, ни нет — какой мужчина выдержит? Он много раз просил прощения, а ты ведь и сама понимаешь, каково это — с его-то гордостью!

— У него, выходит, гордость, а у меня ее нет, что ли?

— О, уж чего-чего, а этого — хоть отбавляй! — усмехнулась мать. — Ты, Ритусь, гораздо больше папина дочка, чем моя, и ты взяла от него больше, чем сама соглашаешься признать. Просто ты привыкла, что Игорь принадлежит тебе. Вас связывает слишком многое, чтобы легко это перечеркнуть, однако помяни мои слова, дочь: ничто не длится вечно. Нельзя без конца испытывать чье-то терпение, надеясь, что его любовь постоянно будет стучать в твою закрытую дверь!

— И что же мне делать, по-твоему — простить предательство?

— Предательства не было, была банальная измена! Единственный раз, прошу заметить, — и Игорь до сих пор занимается самобичеванием. Он любит тебя и хочет вернуть. Если его желание совпадает с твоим — прости и вернись. Если нет — отпусти.

— Что?

— Признай, что ваши отношения разрушены и что их не склеить. Начни новую жизнь и позволь Игорю сделать то же самое. Пока ты держишь ситуацию в подвешенном состоянии, ничего не изменится, понимаешь? Либо ты ее изменишь, либо отпустишь — только так, и никак по-другому!

Рита ничего не ответила. Наталья Ильинична долго смотрела на ее поникшие плечи и наконец приняла решение.

— Игорь звонил, — со вздохом произнесла она.

— Что-о?

— Он звонил.

— Почему ты не сказала?!

— Да потому, что он просил не говорить! Твой муж рассудил, что ты первым делом позвонишь мне, что ты и сделала. Спасибо тебе за это, но ведь меня ты поставила в известность о том, что жива-здорова, а его — не соизволила! Игорь имеет право обижаться на такое пренебрежение его чувствами, не находишь?

— Он… правда звонил, ты меня не обманываешь?

— Господи, да ты с ума, что ли, сошла?! Неужели я стала бы…

Вскочив со стула, Рита кинулась в прихожую, едва не наступив по дороге на кота, растянувшегося на пороге кухни. Абрек обиженно мяукнул и осуждающе посмотрел ей вслед.

— Ты куда?! — закричала Наталья Ильинична. — Уже поздно!

— Я быстро! — бросила Рита, натягивая кроссовки.