Соломенный век: Сутемь

– Там, на другой горе. Потом покажу.

Показав миракандцам на тушу, Арест понятливым жестом объяснил, кому в первую очередь был предназначен вчерашний выстрел, отголосок которого они слышали вечером. Он даже не стал спрашивать, действительно ли его сняли тем выстрелом из винтовки. Товарищи не оспорили – это уже было доказательством. С туши сняли шкуру и частично разделали, пустив на готовку самые лучшие части. Этого хватило всем, чтобы насытиться, а то, что не успели съесть за поздним ужином, доедали за завтраком. За ночь мясо успело ещё больше увариться, а хлебушек доставили добрые миракандцы. Собаки были рады трухе, а грифы и вовсе устроят пиршество, когда углядят сверху оставленное угощение.

– Там, – показал Рустам на соседнюю гору, когда они дошли до места, откуда был сделан точный выстрел.

Шедший следом Арест довольно крякнул. Миракандцы, которые шли рядом, тоже посмотрели на указанный скалистый склон. Оценив мастерство стрелка, присвистнули. В горах сумерки быстро сгущались и теневые стороны скал тонули во мраке. Тут нужен был не только орлиный глаз, но и кошачья способность видеть в темноте, чтобы отличить силуэт зверя на фоне горы.

– А кто стрелял? – спросили миракандцы с любопытством.

– В смысле? – с детским непониманием переспросил Рустам.

Столичные воины, всё ещё полагающие, что девушка с винтовкой – совершенно несовместимые вещи, теперь, похоже, нашли одну из разгадок: она её просто несла! Ничего сверхъестественного – красивая, вот мужики и решили побаловать её, показав, как работает эта загадочная штука, чтобы могла пальнуть на близком расстоянии, если вдруг кто-то наглый заявится во время ночной вахты.

– Ты, значит, стрелял? Недурно, брат!

Рустам по-богатырски рассмеялся, осознав по выражениям лиц, что это не шутка. Придётся ему разъяснить одну простую вещь, известную каждому малышу в Сутеми.

– Не, я только лез за ним вниз и тащил к лагерю. У нас вообще так заведено: каждый несёт своё оружие сам. Я разве несу ружьё? Моё оружие вот. Видели, какие у неё ручища?

Он показал на девчонку, которая с сердитым видом восседала на его плечах. Никак злилась, что не тот извозчик попался. Подхватив на ходу пару камешков со склона, Рустам всучил их насупившейся девчонке.

– Покажи им, как ты забрасывала тех негодяев! Ы-ыр!..

Рустам наигранно зарычал и неловко швырнул камешек вниз. Увидев в этом прекрасный повод выпустить своё дурное настроение, девчонка откликнулась на вызов и ответила негромким, но более яростным и естественным рычанием.

– Ы-ы-ыр!

И швырнула свой камешек.

– Во! Твой дальше улетел! – Рустам признал своё поражение, бегло глянув вниз (ребёнка легко заверить тем, что он, де, точно отсюда различает среди несчётного количества камней их два). Подобрав ещё два не менее убойных снаряда, он всучил их девчонке. – На, засунь себе в кармашек про запас, и если попадутся разбойники, кричи и бросай со всей силы! Как Кира учила.

Миракандцы машинально оглянулись, высматривая ту, чьё имя подозрительно часто упоминалось. Арест говорил, что у них имеется одна-единственная винтовка, а её видели только у одного человека за спиной. Никто другой ни разу не взял её в руки, да и владелец не подавал виду, что готов кому-то доверить её. Рустам мог безобидно обмануть ребёнка, но в том, чтобы водить взрослых за нос, никто не видел никакого смысла. Даже при всех очевидных признаках воины с трудом принимали кажущееся для них невозможным. Они, наверное, быстрее бы поверили – если бы не это расстояние между стрелком и целью! Тут даже самые отъявленные хвастуны прикусили бы язык.

Один из мужчин даже остановился, ошалело смотря на склон соседней горы и прикидывая, на сколько сот метров нужно переставлять прицел, чтобы пуля попала точно в цель.

Скромность красит девушку – говорят в народе. Тогда, пожалуй, следует сразу безоговорочно признать самую красивую из всех, которую они до сих пор видели. Ибо Кира никаким образом не упомянула за завтраком о своих заслугах.

Она шла в самом хвосте, замыкая шествие со своим ручным волком. Из-за плеч у неё выпирал ствол винтовки, на боку висела набитая чем-то сумка, на другом под пояс рядом с чехлом ножа был привычным образом заткнут чекан, в одной руке она держала копьё, опираясь на него, как на посох, а в другой несла арбалет, ухватив его большего удобства ради за дугу. С таким грозным арсеналом она могла в горных условиях одна сдерживать целый отряд разбойников.

Надо будет ещё раз приглядеться к ней получше на следующем привале.

Слишком она особенная. Как тигрица в своре собак.

Жаль, что нельзя потрогать, чтобы убедиться, что она настоящая.

Точно ведь не поверят дома.

Часть 2. Равиль

Только подумать, как быстро всё может измениться. Вроде смотришь в безоблачную синеву, которая ничем не предвещает беды, и вдруг, нежданно-негаданно, гром среди ясного неба.