Соломоновы острова

Шведский специалист О. Вальфорс, изучавший в 1972 г. по поручению Южно-Тихоокеанской комиссии кооперативное движение в Океании, отмечал в своем докладе, что коренные жители Соломоновых островов выражают желание расширять сеть кооперативов. «Население требует создавать все новые кооперативные общества, — писал он. — Регистратор кооперативных обществ заявил, что каждую неделю его департамент посещают две-три группы островитян, которые просят помочь им в организации кооперативов. Беседы с чиновниками районных и сельских управлений заставляют сделать вывод, что имеются большие потенциальные возможности и существует необходимость расширить теперешние функции кооперативов, а также проникнуть в новые для них сферы деятельности…»^{69}

Вместе с тем О. Вальфорс указывал на факторы, сдерживавшие развитие кооперативного движения на Соломоновых островах, и прежде всего на отсутствие необходимых кадров. «В департаменте кооперативного движения на Британских Соломоновых островах, — говорилось в докладе, — работают всего 27 сотрудников, из них 5 — иностранцы. Только один сотрудник из коренных жителей имеет профессиональную подготовку, еще один получит ее в 1973 г., и четыре сотрудника закончили восьминедельные курсы в подготовительном центре в Лами на Фиджи. Другие сотрудники получили ускоренную подготовку при зачислении их на работу… В таких областях, как управление предприятием, финансирование, подготовка конторского персонала и т. д., они почти целиком зависят от иностранных сотрудников… На Британских Соломоновых островах с их 179 кооперативами (данные доклада не сходятся с данными официального отчета британских колониальных властей за 1973 г., в последнем, как мы указывали выше, говорится о 162. — К. М.)… необходимо пройти профессиональную подготовку 750 членам комитетов и 280 служащим обществ… Годовой бюджет для подготовительных курсов составляет 1–1,5 тыс. австрал. долл. На эти деньги можно подготовить приблизительно 90 служащих в год. Продолжительность обучения на соответствующих курсах не может превышать двух педель, и объем обучения будет вследствие этого весьма ограниченным. Едва ли можно ожидать, что подготовленные таким путем люди смогут превратить кооперативы на Соломоновых островах в современные (хоть и небольшие) предприятия, способные действовать независимо и эффективно…»^{70}

Следует отметить, что в 70-х годах, в период значительного оживления общественной жизни на Соломоновых островах местные лидеры все чаще подчеркивали значение освободительных движений 40-х годов, особенно «марчинг рул».

В январе 1973 г. в деревне Лойна (Северная Малаита) была найдена машинописная копия манифеста «марчинг рул», спрятанная Фестусом Локеем в бамбуковую палку почти 30 лет назад, тогда, когда британские колониальные власти обрушились с репрессиями на активистов. О находке объявил племянник Ф. Локея — Хон Эрил Аусута, видный деятель Объединенной партии Соломоновых островов, член Правительственного совета от Северной Малаиты. По словам Аусуты, манифест убедительно свидетельствует о том, что движение «марчинг рул» представляло собой попытку достичь самоуправления (и культ «карго» тут ни при чем). Аусута приравнял этот документ по его значению к манифесту Объединенной партии Соломоновых островов. В том же духе оценивал движение «марчинг рул» другой видный член Объединенной партии Соломоновых островов — Филипп Солодиа Фунифака, который, выступая на заседании Правительственного совета в июне 1973 г., выразил глубокую признательность руководителям «марчинг рул» за то, что они «посеяли семена идеи о самоуправлении, чего народ Соломоновых островов скоро достигнет»^{71}.

* * *

В первые годы после второй мировой войны вопросами образования в протекторате продолжали заниматься в основном христианские миссии, «хотя государственная экспериментальная школа сооружалась в Ауки… а маленькая школа для детей европейцев и вечерние курсы для полицейских чинов были открыты в Хониаре, — говорилось в официальном отчете британских колониальных властей за 1948 г. — Дополнительно к этому были прочитаны серии лекций по механике для служащих департамента общественных работ и открыты инструктивные курсы для чиновников туземной администрации в Восточном районе»^{72}.

Департамент просвещения, созданный в 1946 г, и призванный расширять сеть образовательных учреждений на территории протектората (он состоял из директора департамента и инспектора школ), практически бездействовал. «Директор департамента просвещения, — отмечалось в отчете, — ушел в отставку в этом году, и никто на эту должность не был назначен»^{73}.

Так обстояло дело с образованием и в 60-е, и в 70-е годы. Конечно, росло число школ, учащихся, учителей, но принципиальных изменений не происходило. Фразу «образование в протекторате в основном находится в руках миссий…» можно прочитать в официальном отчете британских колониальных властей и за 1955–1956, и за 1959–1960, и за 1964–1965, и за 1970 гг.