Солонго. Тайна пропавшей экспедиции

Артём вспомнил дедушкин рисунок, на котором была изображена клетка в болоте. Значит, Виктор Каюмович всё это видел. «Неужели во второй раз он тоже угодил в плен? И погиб в Небесной чаше урухов?» Артём представил, как дедушка, распростёртый, лежит на каком-нибудь жертвенном алтаре, как рядом выплясывают воины в оленьих шкурах. Как над ним медленно поднимается нефритовый нож шамана. Как кальдеру оглушает его предсмертный крик.

— Солонго… — опять прошептал Артём. Остановился.

— Что такое? — спросил папа.

— Я так не могу. Если там Солонго…

— Девчонка? С чего ты взял? Неужели непонятно, что там сейчас Нагибины?

— Непонятно.

Артём в общих словах пересказал свои подозрения.

— Чушь какую-то придумал! — поморщился папа.

— Я не могу… Я должен…

— Если ты сунешься туда, твоя мама пойдёт за тобой, — Сергей Николаевич едва сдерживал раздражение. — Она не бросит своего сына. И я пойду за вами. И мы все погибнем. Разве что Мишаня пойдёт дальше. Ему важнее спастись и раструбить всем об открытии Корчагина. Он бы тут всю родню оставил и глазом бы не моргнул.

Тюрин нахмурился, но смолчал.

— А ты? Твоя монголка дороже матери?

Артём растерянно пожал плечами. Внутри всё рвалось. Он понимал, что не простит себе, если не узнает участь Солонго. Там, во сне, она просила о помощи. Звала его.

— Идём! — Сергей Николаевич тряхнул сына за плечо.

— Идём, — неожиданно бодро кивнул Артём.

Он принял решение. Одно-единственное верное решение. Нужно было как можно скорее выйти из кальдеры. Когда родители окажутся в безопасности, он вернётся. У него мало времени. Толжанай сказал, что в Небесной чаше всё решится к полудню. Пусть так. Артём не знал, хватит ли у него сил найти эту Чашу и где вообще её искать, сможет ли он отыскать путь назад, да и хватит ли ему смелости в последний момент, но сейчас это было неважно. Он успокоил себя своим решением и теперь без лишних мыслей следовал за урухом.

Шли через заросшие кустами овраги. Артём видел перед собой папины ботинки. Всё внимание сосредоточил на них. Чёрное голенище, усиленное кожаной накладкой. В трещинки забилась земля и трава. Юноша изредка прислушивался к тому, как сзади идут мама и Тюрин, а потом опять концентрировался на папиных ногах.

Небо обмело сухими, раскрошенными облаками. Яркое неподвижное солнце опустило на долину жар и духоту. Ветра не было.

Ботинки Артёма, вымокшие в болоте, уже не хлюпали, но по язычку выдавливалась чёрная пена. Заныли старые мозоли.

— Кто-то может нас преследовать? — спросил Сергей Николаевич.

— Может, — кивнул Толжанай. Он уверенно прокладывал путь через высокую траву.

— И что тогда?

— Вас поймают.

— А ты?

— Я успею уйти.

— Это как же?

— Вам не укрыться. Медленно идёте. Даже если побегут те, кто быстрее.

— И что нам делать?

— Идти вперёд.

— Ясно… — вздохнул Сергей Николаевич и больше вопросов не задавал.

Из зарослей вышли на небольшую, зажатую между кряжистых останцев поляну. Артём подумал, что Толжанай, опасаясь задерживаться на открытом месте, попросит их идти быстрее, но тот продвигался с неизменной скоростью.

— Любопытно, да? — Тюрин, поравнявшись с юношей, указал ему на голову уруха.

— Что?

— Маска! Она на обе стороны. Сзади тоже есть лицо.

В самом деле, маска Толжаная состояла из двух частей, соединённых кожаными ремешками. Лицевая сторона была украшена узорами, совсем как на нефритовой фигурке, а на тыльной стороне были вырезаны широко раскрытые глаза и чуть приоткрытый рот.

— Зачем это? — шёпотом спросил юноша.

— Не знаю, — Тюрин, улыбаясь, пожал плечами. — Туземцы Амазонки надевали на затылок маску, чтобы дикие звери не напали на них сзади.

— Это как?

— Ну, увидят маску и подумают, что жертва смотрит прямиком на них. Испугаются. Постараются обойти сзади. А там — настоящее лицо. Может, и тут что-то подобное.

— Надо у него спросить, — предложил Артём.

— Спрошу, — Тюрин произнёс это с таким придыханием, что даже мама, шедшая рядом, усмехнулась.

Лицо у Марины Викторовны совсем осунулось за последние дни. Видно было, что она идёт из последних сил. Сергей Николаевич боялся, что на обратном пути через горы придётся нести жену на носилках. Была лишь небольшая надежда, что Толжанай поможет им раздобыть лошадей. Нагибины наверняка оставили их снаружи. Главное, чтобы там не осталось охраны.

Артёму в траве привиделся длинный упругий трос. Тот стремительно проскользнул по земле.

— Змея! — шёпотом вскрикнул Тюрин.

По его описанию Марина Викторовна угадала щитомордника.

— Я же говорю, жёлтый… Кажется, с коричневым.

— Да, щитомордник.

— Не смертельно, но неприятно, — отозвался Сергей Николаевич. — Сам не кинется, но смотреть под ноги нужно.

— Если будет тоненький и чёрный, ты не пугайся, — Марина Викторовна хотела успокоить явно взволнованного Тюрина.

— Я знаю, как выглядит уж! — отмахнулся профессор.

— А вообще вы, Михаил, напрасно идёте третьим, — вздохнул Артём.

— Это как?

— Дедушка рассказывал, что змея всегда нападает на третьего. Первый её будит. Второй раздражает. Ну, а третьему достаётся.