Солтинера. Часть вторая (СИ)

- Что ж, может, оно и к лучшему, - продолжала говорить его собеседница, искоса поглядывая на него. - Теперь у тебя наконец появится возможность проявить себя, Пауль. Ты достаточно времени провел в тени. Будет просто несправедливо, если ты продолжишь прятать свои способности.

Медленно подняв голову, парень недоверчиво и в то же время польщенно улыбнулся.

- Да, Пауль, - добавила мадам Ришар ласково. - Придется тебе заменить нашего главного заводилу и выйти таким образом из тени. Я собираюсь доверить тебе поиски новых одаренных ребят, которые смогут заменить Леона, Алексиса, Лену и Марту. Правда, на счет Марты я все-таки не уверена, - признала она. - Девочка может и вернуться, но вот Алексис и Лена, когда мне наконец удалось выйти с ними на контакт, прямо сказали, что отправляются в путешествие. И что-то мне подсказывает, что едут они в город Ленинград... Я не удивлюсь, если потом окажется, что именно они с Леной и стали теми самыми первыми Солтинера, с которыми познакомилась Анна Мелентьева.

- Что? Алексис? - растерянно пробормотал Пауль. - Он и Лена?

- Поэтому я и прошу тебя найти им замену, - кивнула мадам Ришар и остановилась, так и не дойдя до площади перед Б-центром. Она пристально посмотрела на стоящего перед ней парня и принялась наблюдать, как тот задумчиво водит носком ботинка по земле. - Согласен?

Долгая минута прошла, прежде чем робкий огонек новорожденной решимости зажегся в глазах Пауля и он поднял голову. Поворошил рукой волосы и мадам Ришар, наблюдавшей за ним, вдруг показалось, что она видит перед собой тринадцатилетнего Леона, которому впервые сообщили, что он обладает потрясающими, просто-таки сверхестественными способностями. То же недоверие, та же робкая надежда в глазах, почти то же выражение решимости на лице, которое так преобразило его тогда. Так же, как сейчас преобразила Пауля, заставив его выпрямить спину и разом стать выше.

- Я попробую, - сказал Пауль и его лицо осветилось сияющей улыбкой.

Эпилог

На крыше было ветрено и довольно прохладно. С минуты на минуту сияющий диск солнца должен был исчезнуть за дюнами пустыни, не выдержав натиска сгущающейся вокруг черноты. Распрощавшись с песком, ласковые лучи все еще продолжали заглядывать в верхние окна возвышающегося над маленьким оазисом дворца, а также и щедро дарить тепло крыше, озаряя ее по-вечернему мягким светом. В этом свете нежились стремительно бегущие по большим плитам, которыми была вымощена крыша, муравьи, и в нем же утопала красивая белая кошка, развалившаяся неподалеку от дорожки насекомых и провожающая их сонным, благосклонным взглядом. Купались в солнечных лучах и маленькие пальмы, расставленные по крыше в горшках. С их листьев все еще капала вода - время поливки должно было вот-вот закончиться, так как обходившая крышу девушка в фартучке уже использовала большую часть имевшейся в ведре воды, и теперь выливала остатки жидкости в последний горшок.

- Можешь идти, Абена, - тихо сказала стоявшая у края крыши королева, когда девушка с глухим стуком поставила пустое ведро на шершавые плиты. - Скажи Адегоуку, чтобы он закрыл перед уходом двери на замок. Не хватало еще, чтобы к нам забрались корсаки.

Девушка поклонилась и, подхватив ведро, неслышно двинулась в сторону уходящей с крыши лестницы, по пути попытавшись погладить кошку. Но та не далась. Нервно дернув кончиком хвоста, она лениво поднялась и отошла поближе к муравьиной дорожке. Гордо поднятый хвост достаточно доходчиво объяснял - Абена не сделала ничего такого, что дало бы ей право ожидать благосклонного к себе отношения. Для человека, который несколько раз едва не вылил воду на белую шерсть вместо земли в горшке, было просто глупо пытаться наладить отношения с обладательницей этой самой шерсти.

- Что, Санейра, опять тебя едва не полили вместо пальмы? - рассеяно спросила королева Амелия, когда кошка важно села у ее ног и обняла лапки пушистым хвостом.

Абена имела привычку настолько глубоко нырять в разноцветные пучины собственных мыслей, что часто не оставляла на поверхости ничего, кроме своего мечтательного взгляда. Рассеянность ее не знала границ, и лишь люди, обладающие большим запасом терпения, могли иметь с ней дело. Королева не могла пожаловаться на недостаток этой добродетели, но вот Санейра с трудом держала себя в руках. Лишь чувство собственного достоинства и осознание того факта, что кроме нее у королевы кошек нет, помогало ей вести себя с Абеной сносно.

- Скоро станет совсем холодно, - также рассеянно добавила королева. - Надо возвращаться.