Солтинера. Часть вторая (СИ)

Потратив половину вчерашнего дня на возвышенные беседы личного характера, и почувствовав себя в конце концов виноватыми из-за этого, они решили как следует углубиться в изучение личности Анны. За те четыре дня, что они провели, играя роль приехавших в Санкт-Петербург туристов, Анну они видели лишь один раз — и то случайно. А так как та второстепенная миссия, которую Леон поручил сам себе, взявшись показать Розе город, пришла теперь к своему успешному завершению, им обоим следовало как можно скорее браться за первостепенную. И Леон, судя по тому, с каким рвением он взялся вести с Анной "непринужденный" разговор, был настроен весьма решительно. Роза этим похвастаться не могла — мысли ее то и дело принимались безостановочно летать где-то вместе с розовыми облаками, — и поэтому она просто слушала.

Впрочем, ничего нового разговор им не принес. Встретив их как всегда сияющей улыбкой, и пошутив по поводу их мечтательного вида — скорее это касалось Розы, — Анна предложила им устраиваться поудобнее в гостиной. А потом, разбив несуществующий лед между ними рассказом о каких-то своих знакомых, она принялась вязать. И прибывала все два часа — а именно столько они у нее и провели, — в таком миролюбивом и отрешенном настроении, что добиться от нее каких-то важных данных Леону не удалось. "Хотя, — как он сказал Розе уже после разговора, — кто поручится за то, что ей вообще есть, что нам рассказать. Что бы не говорила мадам Ришар, то событие, о котором она говорила, могло случиться внезапно. То есть Анна вообще могла ни о чем не подозревать и ничего не знать. И тогда нам бессмысленно расспрашивать ее о чем-либо".

Проходили дни, не принося с собой никаких изменений. Леон, после нескольких попыток получить от Анны какие-либо полезные сведения, в конце концов признал себя побежденным и отказался от этого. Было совершенно очевидно, что Анна либо просто не хотела ничего им рассказывать, либо сама ни о чем не подозревала.

— Поразительно… — протянул Леон, когда теплым сентябрьским днем они вместе с Розой прогуливались вдоль реки. — Ничего, совершенно ничего, и при этом я просто не могу поверить в то, что она ни о чем не подозревает! Как же интуиция?

— Но что же ей может быть известно? — полюбопытствовала Роза. — Не может же она заранее знать о том, что через пару месяцев с ней что-то случится? Она же не провидица, и не… Ну да, у нее даже Каталога вашего нет, — добавила она тихо. — Его, кстати, на какие модели телефона можно установить?

Выражение мрачного напряжения быстро сошло с лица Леона и он хмыкнул, взглянув на нее.

— А что? — спросил он. — Есть интерес?

— Спрашиваешь! Я бы уже давно заинтересовалась этим, если бы мы с тобой не были все время так заняты, убегая от Плутона и ему подобных. Ты можешь установить мне это приложение? Или скажи, как это сделать.

Но Леон лишь хитро улыбнулся и приобнял ее за талию.

— Потом, — сказал он, перехватив нетерпеливый взгляд Розы. — Когда вернемся в Сулпур. Этим занимается специальный отдел в КС-центре.

Роза засунула руки в карманы широких брюк и вздохнула. Нежно потрепав ее по плечу, Леон вновь посмотрел на реку.

— Да, ты знаешь, я и сам начинаю об этом думать, — задумчиво проговорил он спустя пару минут молчания. — О том, что Анна могла ничего не подозревать, и ничего не знать. Но что же, все-таки, с ней случилось? С рождением ее дочери это не может быть связано, тогда остается… Ты знаешь, Роза, я все чаще задумываюсь о том, чтобы навестить твою бабушку во Франции.

Роза тут же подняла на него заинтересованный взгляд и Леон продолжил:

— Мы ничего не узнали, ведь так? Анна может оставаться в неведении вплоть до того самого дня Х, и мы ей слабо поможем, если не будем предупреждены. А помочь ей мы обязаны…

— Ну еще бы, — горячо согласилась Роза.

— Тогда не стоит тянуть — чем быстрее мы посетим Софию, тем будет лучше.

Дойдя до дома четы Тихомировых и поднявшись на второй этаж, они заперлись в комнате и уселись на кровать Леона. Тот полистал пальцем ленту Каталога. Глаза его светились энтузиазмом, он даже слегка побледнел от волнения. Роза, наблюдая за экраном, одновременно принялась убирать волосы в хвост.

— Так-так… — прошептал Леон спустя пару минут. — Кажется, вот оно. Год 1964, город Бове, Франция…

На экране высветилась уже знакомая Розе квадратная марка, в которой помещалась теперь маленькая картинка готического собора, чей вытянутый силуэт величественно чернел на фоне малинового заката. Солнце уже почти скрылось за крышами домиков позади, и облачка окружали его сияющий диск, словно провожая его.

Роза восхищенно ахнула.

— В 1964 году родилась Олив Бернар, — сообщил Леон скорее себе, чем завороженной Розе. — Середина весны: 13 апреля. Так, значит, лучше нам явиться к ним с визитом хотя бы летом… Или нет, все-таки спокойно поговорить с родителями такого маленького ребенка будет не просто.

— Тогда осенью, — предложила Роза, поражаясь тому, как это у нее хватает выдержки так спокойно говорить о подобных вещах. — Тогда ребенку… То есть, тогда маме будет уже около шести-семи месяцев.