Солтинера. Часть вторая (СИ)

— Я уверен, что ничего страшного не случится, если мы это сделаем. Мы, в конце концов, вольны действовать так, как посчитаем нужным. Так ведь?

Роза попыталась побороть улыбку, но не успела, и та предательски расползлась по ее лицу. Она кивнула.

Леон не стал тянуть с приготовлениями — уже на следующий день Роза, зайдя в комнату, обнаружила его стоящим с телефоном в руках у окна. И лишь спустя минуту они оказались на знакомой площади, окруженные пестрой толпой горожан. И несмотря на то, что доносившаяся отовсюду речь была ей все так же непонятна, все-таки благодаря виду людей одетых в джинсы и футболки, Роза почувствовала себя почти как дома.

На этот раз их прогулка заняла куда больше, чем два часа. Они успели побывать у Петропавловского собора, обошли всю Дворцовую площадь и сфотографировались раз десять на фоне реки Невы и особенно красивых мостов, чувствуя себя заядлыми туристами. На радостях Роза распустила волосы, и, нацепив на нос солнечные очки, от души хохотала над шутками Леона, который вдруг и сам превратился в отдыхающего. На следующий день они отправились в 2007 год, и, затерявшись среди толпы горожан, наблюдали поздним вечером за кораблем с алыми парусами, пока тот торжественно плыл по реке, отражаясь на ней вместе с разноцветными кругами фейерверков. Под аккомпанемент грохочущей музыки весело гомонила праздничная толпа, и Леон долгих полчаса отважно пытался объяснить Розе суть праздника, не повышая при этом голоса. В конце концов, когда еще через сутки они вернулись в 2013 год на Дворцовый мост, он едва мог говорить, почти совсем лишившись голоса. Но и это не помешало ему погрузиться с головой в долгий разговор, главной темой которого стал оранжевый цвет — как оказалось, любимый цвет Розы.

— Забавно, — заметил он, останавливаясь прямо посередине моста и опираясь рукой о перила. — И это почему же?

Роза, пребывающая в легком и насмешливом настроении, весело пожала плечами.

— Оранжевый — это цвет оптимизма, счастья, солнца…

Прищурив глаза, Леон смотрел на нее, и на его губах играла полуулыбка. Он молчал.

— Ну а ты? — спросила Роза. — Твой любимый цвет какой?

Леон опустил глаза и вздохнул, глядя на воду реки.

— Зеленый.

— Почему же?

Какое-то время он как будто колебался, а потом произнес мечтательным голосом:

— Цвет надежды.

— Так, а если точнее?

Леон молчал, и Роза, которой веселость позволила на время забыть и о робости, и вообще об осторожности, оперлась спиной о перила и выжидательно всмотрелась в его лицо, освещенное солнцем. Перехватив ее взгляд, Леон хмыкнул, и взгляд его, скользнув по ее лицу, остановился на ее руке, лежавшей на перилах. Словно не сознавая, что делает, он провел по ней указательным пальцем.

— Я скажу, но только ты не сталкивай меня после этого в воду, хорошо? — он усмехнулся и добавил: — Зеленый, потому что твои глаза зеленые.

Он сказал это так просто, что Роза на миг просто опешила, а потом на ее застывшем лице медленно расцвела улыбка.

— Вот это да, — протянула она. — Ты шутишь?

— Да нет, какие уж тут шутки, — Леон все еще продолжал рисовать на ее руке пальцем какие-то замысловатые фигуры, не глядя ей в лицо. — На самом деле я уже давно не был так серьезен, как теперь.

— Но, разве…

Запнувшись, Роза замолчала, и яркая вереница картинок из прошлого пронеслась у нее перед глазами — Марта, и ее попытки привлечь внимание Леона, Лена и ее беспокойство перед его поездкой в Реймс. И она, Роза, до последнего пытающаяся вести себя с ним легко и равнодушно.

— Как же так… — пробормотала она, недоуменно глядя на него. — Почему именно зеленый, а не, скажем, карий? Почему я?

Леона как будто озадачили ее слова — он наконец посмотрел ей в глаза, и между бровями у него появилась морщинка.

— Думаю, на такой вопрос вообще нельзя дать исчерпывающий ответ… По крайней мере я не могу. И единственное, что могу сказать, это то, что ты… Что мы… — он запнулся, словно подбирая наиболее подходящие слова, а потом сказал. — Просто я с самого начала даже и не думал ни о ком, кроме тебя. Можно сказать, что зеленый был моим любимым цветом все время — и до, и после знакомства со всеми остальными цветами. Это просто факт. Я уже так привык к этому… Наверное поэтому ты и смотришь на меня сейчас так удивленно. Просто раньше я не говорил об этом. Но вот твой любимый цвет — оранжевый…

Его карие глаза, отливающие на солнце золотым, вновь обратились к ее лицу, и под его взглядом Роза вдруг густо покраснела, как будто в распоряжение Леона только что попал самый сокровенный из всех ее секретов.