Солженицын – прощание с мифом

По итогам обсуждения данного вопроса на заседании Политбюро было принято решение: “Поручить Комиссии в составе тт. Косыгина, Суслова, Шелепина, Келдыша, Кузнецова, Чебрикова, Руденко подготовить и внести в ЦК КПСС соотвествующие предложения по этому вопросу с учетом обмена мнениями на заседании Политбюро” (6).

Никаких сведений о работе данной Комиссии пока не известно. Но из воспоминаний А.И.Солженицыным явствует, будто бы КГБ сделал попытку вступить с ним в переговоры, избрав для этого в качестве посредника его бывшую жену (7). 25 сентября они встретились на Казанском вокзале, и Натальи Алексеевны заявила, что КГБ хочет предотвратить издание «Архипелага» и готов пойти на определенные уступки со своей стороны, в частности разрешить издание «Ракового корпуса» (8). Смехотворность этих «переговоров» поразительна. КГБ знал о существовании «Архипелага» уже восемь лет и ничего не делал, чтобы помешать его написанию. А теперь предлагал такой несерьезный компромисс.

Если исходить из опубликованных материалов, получается, что после заседания Политбюро ЦК КПСС 17 сентября 1973 г. о А.И.Солженицыне вспомнили только 12 декабря, когда Ю.В.Андропов направил в ЦК КПСС новую записку, посвященную А.И.Солженицыну, в которой снова поднимал вопрос о возможности его привлечения “к уголовной ответственности” и опять более разумным считал “заменить такую меру лишением СОЛЖЕНИЦЫНА советского гражданства и выдворением за пределы СССР” Заканчивалось письмо словами: “С товарищами А.Н.Косыгиным и М.А.Сусловым согласовано” (9). На письме сохранилась резолюция: “Доложить (вкруговую) по ПБ и Секр-ту ЦК Затем обсудить. Л.Брежнев”. И далее – подписи членов Политбюро, ознакомившихся с этой запиской (10).

Снова данный вопрос был вынесен на заседание Политбюро только после того, как первый том “Архипелага” появился в печати.

Таким образом, мы видим, что изъяв “Архипелаг”, КГБ не предпринимал никаких мер ни для того, чтобы не допустить публикации этой книги за границей, ни для того, чтобы привлечь ее автора к ответственности, ни для того, чтобы выслать его за границу.

Чем же занимался в это время А.И.Солженицын?

9 сентября он был в Борзовке и надеялся встретиться здесь со своей бывшей женой, но не застал ее, так как именно в этот день она узнала о смерти «тети Нины» и, дав телеграмму Александру Исаевичу на его московский адрес, уехала в Рязань. А.И.Солженицын на похороны не приехал и позвонил Наталье Алексеевне только 15-го, сообщив, что узнал о случившемся лишь накануне, 14-го, так как до этого в Москве не был (11).

«21 сентября, – вспоминает А.И.Солженцын, – точно через месяц после начала, я счел кампанию выигранной и для себя ее пока законченной…Для себя, – увы, по рассогласовке действий я не способен был передать это Сахарову. А его выход из боя растянулся еще на месяц и с досадными чувствительными потерями» (12).

События развивались, однако, не совсем так.

Еще «10-го [сентября], – пишет А.И.Солженицын, – раздался голос больного, со своей фермы, Вильбора Милза, председателя бюджетной комиссии Палаты представителей США: он – против расширения торговых связей с СССР, пока не прекратятся преследования таких людей, как Солженицын и Сахаров” (13). Тогда же в американском Сенате был поднят вопрос об использовании подобных санкций, чтобы содействовать эмиграции из СССР (поправка Джексона), которая фактически была поддержана А.Д.Сахаровым (13).

16 сентября из загорода Александр Исаевич направил А.Д.Сахарову письмо, в котором обратил внимание на ошибочность поддержки поправки Джексона и необходимость поддержки поправки Милза.

«После моего заявления о поправке Джексона, – вспоминал А.Д.Сахаров, – Солженицын прислал, как он пишет, записку. В ней он писал о поправке Милза (примерно то же, что в «Теленке») и просил зайти к его жене Наталье Светловой (к Але, как он ее называет). Мы с Люсей выполнили его просьбу. Разговор происходил без Александра Исаевича. Аля сказала – как я могу поддерживать поправку Джексона и вообще придавать большое значение проблеме эмиграции, когда эмиграция – это бегство из страны, уход от ответственности, а в стране так много гораздо более массовых проблем. Она говорила в частности о том, что миллионы колхозников по существу являются крепостными, лишены права выйти из колхоза и уехать жить и работать в другое место. По поводу нашей озабоченности Аля сказала, что миллионы родителей в русском народе лишены возможности дать своим детям вообще какое-либо образование» (15).

Этой встрече посвящено специально письмо заместителя председателя КГБ С.К.Цвигуна на имя К.У.Черненко: