Сомнамбула

– Леонид Антонович ничего не выдавал, – ответил Ванзаров. – Даю вам слово, господин полковник.

– Тогда каким образом вам стала известна секретная информация?

– Из логики поведения мадемуазель Муртазиной. Ничего больше.

Как ни хотел Пирамидов найти ложь, она не находилась. Но и поверить не мог.

– Допустим. И что же?

– Сегодня ночью Муртазина заколола свою хозяйку, мадам Рейсторм, кортиком нанесла спящей множество ударов, после чего легла спать и утром ничего не помнила. При допросе она внезапно впала в глубокую каталепсию. Пристав Вильчевский вынужден был отправить ее в больницу Св. Николая Чудотворца.

Некоторые подробности Ванзаров опустил. Не хватало, чтобы доктор Токарский попал на допрос в охранку. Такого точно не забудет и не простит.

Полковнику было не до мелочей. Он понял, на что намекает чиновник сыска.

– То есть смерть Квицинского и этот случай – звенья одной цепи?

– Так точно, – с лихостью ответил Ванзаров.

– Кому по наследству перейдет имущество этой вдовы?

– Это должен знать нотариус Клокоцкий. Предположу, что все завещано единственной родственнице мадам. – Ванзаров назвал фамилию Адель Ионовны.

Полковник сохранил невозмутимое выражение лица, хотя услышать такое было сюрпризом, который сковывал его по рукам и ногам: квартиру старухи обыскивать нельзя.

– Кем она ей приходится? – только спросил он.

– Двоюродной внучкой. Мать Адели Ионовны была ее родной племянницей. Других детей, полагаю, у мадам Рейсторм нет. Точно станет известно по оглашении духовной…

Сидеть Пирамидов больше не мог. Встал, прошел к окну, из которого открывался вид на голые ветки Александровского сада и желтые стены Адмиралтейства.

– Родион Георгиевич, убийц надо отыскать любой ценой, – сказал он, глядя в окно на пасмурную осень. – В кратчайший срок. Мочалов рассказал вам все, что просили. Требуется еще помощь?

– Год назад Квицинский застрелил какого-то кружковца, нужны о нем сведения.

– Пустое. – Полковник обернулся и скривил гримасу. – Глупейшая случайность. У Леонида сдали нервы, стал палить без смысла.

– Кто погибший? – настаивал Ванзаров. Было ясно, что не отстанет, пока не получит желаемое.

– Некий Штальберг Борис Арнольдович… Совершенно случайный человек… Зашел в кружок с приятелем, можно сказать, из любопытства и получил пулю. Еле замяли дело, – ответил Пирамидов.

Найти вдову и место жительства убитого чиновнику сыска предоставили самостоятельно, что было несложно.

– Что-то еще?

– Прошу вас, господин полковник, убрать филера, – сказал Ванзаров. – Мне без разницы, но жаль напрасных усилий.

– Я не ставил за вами филера, – ответил полковник.

Чего следовало ожидать. Ванзаров убедился, что тень, которая следует за ним, не имеет отношения к охранке.

– Благодарю, – сказал он. – Могу видеть ротмистра Мочалова? Требуются дополнительные пояснения.

– Он выполняет служебное поручение. Что-то еще?

Ванзаров спросил, где проживал Квицинский. Ему назвали адрес в Коломне, недалеко от Екатерининского канала.

– Проявите деликатность, Ольга Сергеевна – дочь генерала Павловского, – с ноткой почтения попросил полковник. – Жду с докладом завтра или послезавтра, время не назначаю. Когда сможете.

Пирамидов кивком показал, что разговор окончен.

Ванзаров отдал поклон и вышел.

Каждый из них убедился в своих подозрениях. Теперь полковник не сомневался, что Ванзаров знает больше, чем говорит. И говорит меньше, чем недоговаривает. А чиновник сыска нашел подтверждение догадке, про которую нашептывала логика: в отношениях с Квицинским у Пирамидова было не все так просто, как уверял Мочалов, что приводило к неожиданным выводам, которые пока были пустым звуком.

36

Дом на Средней Подьяческой

Доходный дом возвышался на четыре этажа. Господин Квицинский снимал квартиру на третьем. Поднявшись до лестничной площадки, Ванзаров услышал звук открываемого замка и смех, в котором смешивался мужской и женский голоса. Он поспешил подняться на пролет выше и встал так, чтобы видеть гостя, который покидал квартиру. Дверь открылась, смех оборвался. Эхом долетал женский шепоток, который просил не шуметь, чтобы соседи не услышали. Последовала возня и звуки, какие бывают, когда парочка не может разорвать объятия, отдавая друг другу последний, и последний, и еще раз последний поцелуй. И еще напоследок.

Гость мадам Квицинской был одет в длинное черное пальто, Ванзаров наблюдал за ним в проем лестничных перил. Что не мешало узнать его без жандармского мундира. Ротмистр Мочалов исполнял служебное поручение, крепко и страстно целуя жену друга. Наверное, заранее готовил к тяжелой новости. Судя по смеху, мадам Квицинская еще не знала, что стала вдовой, что, однако, не слишком ее извиняло.

Подождав, пока шаги Мочалова стихнут внизу лестницы, Ванзаров спустился к квартире и повертел ручку звонка. За дверью послышался быстрый шорох, как будто его ждали.

– А, вернулся, несносный мальчишка, – с нежностью выпалила Ольга Сергеевна, распахивая дверь, и наткнулась на незнакомца.

Она не испугалась и не запахнула легчайший халат, который шелковыми волнами овивал изгибы ее тела. Прежде поклона Ванзаров составил мгновенный портрет.