Сомнение Гурова

Льва Ивановича радовало хотя бы то обстоятельство, что подполковник не забыл азов сыскного дела и провел поквартирный опрос жителей. Это мероприятие дало одну маленькую зацепку. Один из соседей столкнулся на лестнице с Желизняком за час-полтора до его убийства. Полковник выглядел довольным и нес пакет с покупками. На вопрос соседа, чего это он так светится, Желизняк ответил, что ждет приятных гостей.

Впрочем, тот факт, что он знал своего убийцу, и так был очевидным. Во-первых, следов взлома на двери полковника обнаружено не было. Во-вторых, судя по отсутствию хоть каких-то следов борьбы в квартире, Желизняк не опасался своего палача, сам впустил его в дом. Опытный полицейский вряд ли дал бы спокойно проникнуть в квартиру постороннему человеку, даже если тот был бы вооружен.

Главным минусом в этом деле было отсутствие камеры видеонаблюдения в том самом подъезде. Полковник жил недалеко от центра столицы, но далеко не в элитном доме. В таких постройках это даже не исключение из правил, а, к сожалению, обычная реальность.

Гурову не давал покоя тот листок, который он заметил на видеозаписи, под фотографией, висящей на стене. Он до самого отбоя пытался хоть как-то увеличить изображение, но ресурсов его планшета не хватало на то, чтобы получить качественную картинку. Сыщик смог разобрать лишь то, что на бумаге были напечатаны несколько букв или цифр. Но вот рассмотреть, какие именно, ему так и не удалось.

Льва Ивановича подмывало позвонить капитану Суркову, одному из лучших специалистов аналитического отдела главка. Сыщик понимал, что тот не откажет ему в просьбе, несмотря на то, что рабочий день давно закончился. Но он все же сдержался, решил не беспокоить аналитика вечером, отложил решение этой головоломки до утра.

На следующий день рано утром Дягилев лично явился в терапевтическое отделение. Гуров был вызван к нему на прием в тот же самый кабинет, в котором они с генералом вчера обсуждали последнее убийство. Профессор долго осматривал сыщика, расспрашивал его об ощущениях и глубокомысленно вздыхал.

Он велел своему подопечному повторно сдать все анализы, а когда тот вернулся из процедурного кабинета, полюбопытствовал:

– Слышал я, батенька, вы тут сбежать из стационара собрались. Это верно?

– Все верно, Сергей Вадимович, – с улыбкой ответил Гуров. – Дела неотложные появились, а я себя вполне хорошо, просто отлично чувствую. Уверен в том, что могу завершить курс лечения и в домашних условиях.

– Знаю я ваши неотложные дела. Они у вас, сыскарей, никогда не переводятся, – заявил профессор. – По-хорошему вам надо бы еще разок фиброгастроскопию сделать, прежде чем из госпиталя выписывать, но, судя по всему, язвочка рубцеваться начала, и мне ее случайно повредить не хочется. Сейчас посмотрим анализы, и если мое предположение подтвердится, то я готов вас отпустить на службу, но с одним условием: соблюдать абсолютно все мои рекомендации!

– Обязательно, Сергей Вадимович! Честное слово, мне еще раз в госпиталь совсем не скоро захочется лечь.

Менее чем через час Гуров уже покинул госпиталь и сел за руль своего автомобиля, все эти дни куковавшего на платной стоянке, расположенной неподалеку от больницы. Прежде чем отправиться в главк, сыщик позвонил жене и сообщил ей, что выписался. Мария немедленно раскритиковала его за излишнюю поспешность, но по голосу Строевой чувствовалось, что она тоже соскучилась и была рада возвращению мужа домой.

– Смотри, никаких там мальчишников по случаю выписки! – строго заявила Мария. – Или мне Петру позвонить, чтобы он проконтролировал?

– Какие мальчишники? – совершенно искренне сказал Гуров. – Я их на скорую встречу с тобой ни за что не променяю.

В главке Гурова уже ждали. Едва он появился в своем кабинете, как к нему постучался Кожанов. Он принес все те данные, которые успел собрать. Их еще не было в материалах дела, переданных вчера сыщику Орловым.

Подполковник ничуть не расстроился тем обстоятельством, что дело у него отбирают и передают другому сотруднику главка. Напротив, он выглядел вполне счастливым от того, что с него снимается ответственность за расследование такого серьезного преступления.

– Лев Иванович, генерал Орлов поручил мне оказывать вам все необходимое содействие в расследовании убийства полковника Желизняка, – сказал он, передавая документы. – Распоряжайтесь мною по своему усмотрению!

– Спасибо, Андрей Сергеевич, буду иметь это в виду, – вежливо ответил Гуров и не смог удержаться от того, чтобы не дать подполковнику поручение, которое он точно в состоянии был выполнить: – Когда пойдете к себе, если вас не затруднит, загляните к аналитикам и пришлите ко мне капитана Суркова. Передайте, что это срочно.

Конечно, Гуров мог бы и сам спокойно вызвать к себе в кабинет аналитика, просто набрав номер на внутреннем телефоне, но он не мог отказать себе в удовольствии указать офицеру-карьеристу на то место, которое он был достоин занимать. Впрочем, Кожанов даже не заметил, что Лев Иванович над ним слегка поиздевался. Он радостно улыбнулся и бросился выполнять распоряжение старшего по званию.