Сомнение Гурова

– Лева, сегодня среда. Люди на работе могут быть в это время, – сказал Станислав и взглянул на старинного друга так, словно тот был маленьким ребенком.

– Стас, если ты думаешь, что я на больничном совсем отупел, то боюсь тебя разочаровать, – отрезал Гуров. – Поговоришь с теми, кого застанешь. Заодно узнаешь, почему остальных нет и в котором часу они обычно дома бывают. Потом съездишь туда еще раз и пообщаешься с теми, кого сейчас не застанешь.

– К чему такая спешка? – полюбопытствовал Крячко. – Этот поквартирный опрос можно и вечером провести, когда народ с работы вернется. И почему именно я? Думаешь, у меня дел других нет? Возьми кого-нибудь из наших оперов, которых хорошо знаешь. Для поквартирного опроса не обязательно мне самому по подъездам шастать.

– Во-первых, Стас, вечером может не оказаться дома тех людей, которые работают во вторую или третью смену, – спокойно проговорил Гуров. – Во-вторых, искать сейчас оперов и вводить их в курс дела – зря время тратить, а у нас его не так уж и много. Ну и в-третьих, чует мое сердце, что твой взгляд на вещи может в этом деле очень сильно пригодиться. Поэтому ты просто поедешь со мной и сделаешь то, что я говорю.

– Ну, если твое сиятельство так решило, то куда мне, сирому и убогому, с тобой спорить?! – заявил Крячко и направился к выходу из кабинета.

Ноябрьская погода не радовала жителей столицы. По улицам гулял шальной ветер. Он гонял тучи по небу так, что они едва не царапали животы о небоскребы. Температура воздуха слегка повысилась, но он был насыщен влагой. Создавался эффект предбанника. Людям казалось, будто вот-вот хлынет дождь, но пока в воздухе витали лишь клубы выхлопных газов, опавшие листья и предвкушение ненастья.

Крячко проворчал, что в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, но Гуров пропустил эту реплику мимо ушей. Он давно привык к тому, что Станислав иногда любит побрюзжать. Хотя в этом плане ему до Орлова было далеко.

Желизняк жил в Таганском районе столицы, на улице Библиотечной. До часа пик было далеко, пробок на дорогах оказалось совсем немного, и друзья почти без помех добрались до места назначения.

По дороге Крячко, видимо от скуки, пытался заставить друга высказать какую-нибудь версию убийства Желизняка, а Гуров в ответ лениво огрызался. Он понимал, что Станислав пока не видит, чем может оказать реальную пользу в этом деле, поэтому чувствует себя пятым колесом в телеге. Только из-за этого он принялся дразнить друга, а сам прекрасно знал, что Гуров не строит предположений, если не имеет для этого достаточного количества твердых фактов.

– Стас, чем фигней заниматься, лучше почитай, что Кожанову удалось узнать про Ерошкина и Лопырева, – проговорил Лев Иванович, протягивая другу папку с материалами дела. – Мне нужно, чтобы ты в ближайшее время собрал на них как можно больше информации. В том числе и через твои неофициальные источники.

– Вот такая работа уже по мне, – заявил Крячко, забирая документы. – Искать грязь на кого-нибудь куда приятнее, чем в подъезде старушек опрашивать.

Тут Гурову позвонил Сурков. На обработку изображения ему потребовалось немного больше времени, чем он обещал сыщику. Капитан начал было оправдываться, но Гуров его остановил, сказал, что это не существенно, поскольку скоро они сами эту бумагу увидят. Сурков оборвал свои извинения на полуслове и доложил Льву Ивановичу, что на бумаге под фотографией были комбинации цифр: «21.5.2; 8.6.7; 22.6.5».

– Что это такое, я не знаю, – сказал аналитик. – Возможно, какие-то коды или же что-то совсем другое. К примеру, примитивный книжный шифр: страница, строка, слово.

– Ладно, будем разбираться, – проговорил сыщик. – Игорь, тогда тебе другое задание. Еще раз внимательно посмотри видеозапись. Может быть, где-то на обоях, косяках, потолке окажутся еще какие-то цифры. Можно распознавание изображения настроить именно на это?

– Попробую, Лев Иванович, – ответил Сурков.

– Вот и хорошо. А мы на месте осмотримся. Может быть, и сами что-то еще найдем, – проговорил Гуров и отключил связь.

– Думаешь, эти цифры что-то значат? – осведомился Крячко.

– Они точно что-то значат. Вопрос в том, что именно, – со вздохом ответил на это сыщик.

Двери подъездов дома, в котором проживал Желизняк, выходили на улицу, а не во двор. Напротив него был небольшой сквер. Поэтому сыщикам не приходилось рассчитывать на то, что из окон других домов кто-то мог бы увидеть тех людей, которые заходили к полковнику. Тут никак не могли помочь и записи с видеокамер, которые были установлены практически во всех магазинах.

Крячко сразу обрадовал тот факт, что подъезды пятиэтажки были трехквартирные. Это означало, что слишком долго обход жильцов не продлится. Он даже не стал подниматься с Гуровым на третий этаж, в квартиру убитого полицейского, а сразу же позвонил в первую попавшуюся дверь.

– Кого там черт принес? – донесся грубый голос из квартиры.

– Откройте, полиция! – заявил Крячко.

Гуров пожелал ему удачи и пошел наверх.