Сомнение Гурова

Пока Гуров ждал прихода аналитика, он посмотрел те документы, которые передал ему Кожанов. Прежде всего он обратил внимание на тех личностей, которые были сфотографированы с полковником. Сотрудникам главка удалось опознать только двух из них, и сыщик понял, почему один из них показался ему смутно знакомым.

Михаил Лопырев с десяток лет назад был одним из фигурантов дела, которое вел Гуров. Тогда тот получил за свои преступления реальный срок. Как указывалось в материалах дела, Лопырев отсидел два года, был освобожден условно-досрочно, вернулся в столицу и открыл собственное дело, вроде бы никак не связанное с криминалом.

Второй из опознанных персонажей – Валентин Ерошкин – в конце девяностых несколько раз привлекался по мелочам, был участником одного из крупных дел, но смог отвертеться. Реальных сроков отсидки он не имел и сейчас явных связей с криминальным миром будто бы не поддерживал. Но Гурову в это верилось с трудом, поскольку Ерошкин был одним из совладельцев довольно крупной букмекерской конторы в Москве.

Естественно, даже у такого следователя, как Кожанов, должен был возникнуть вопрос о том, что связывает этих людей, разных по возрасту и сферам деятельности. Гуров невольно признал, что подполковник в этом направлении отработал хорошо, хотя и не идеально. Впрочем, на детальное отслеживание их контактов у него, скорее всего, просто времени не хватило.

Кожанов успел проверить прошлое всех этих трех фигурантов и установил, что родственных связей между ними не было. Образование они получали в разных учебных заведениях, да и росли далеко друг от друга.

Ерошкин приехал в Москву только в начале девяностых, еще совсем юнцом, а сам был родом из провинциального Камышина.

По роду своей деятельности все трое тоже никогда и нигде не пересекались. По крайней мере, подполковнику не удалось найти факты, свидетельствующие об обратном. Он даже успел поднять те два дела, фигурантами которых были Ерошкин и Лопырев, и установил, что они друг с другом не пересекались. Да и Желизняк в первом случае еще заканчивал получать образование в средней школе, а во втором – не привлекался к расследованию дела.

В общем, никаких связей между этими тремя людьми быть вроде как не могло, и все же они существовали. Не просто же так вся эта компания в обществе полуголых девиц приятно проводила время в сауне.

Гуров отметил для себя, что одной из первоочередных его задач должны стать беседы с Ерошкиным и Лопыревым, чтобы понять, что объединяло этих людей и насколько прочной была эта связь. Сыщик понимал, что убийца не случайно прикрепил к кителю жертвы именно эту фотографию. Именно контакты Желизняка с этими людьми могли быть одной из причин его смерти.

Полковник уже собрался посмотреть материалы по поводу обыска в кабинете покойного Желизняка, снимок которого убийца также прикрепил на мундир жертвы, но в этот момент в его кабинет ввалились Крячко и Сурков. Точнее сказать, так поступил лишь Стас, а молодой капитан робко попросил у Гурова разрешения войти. Тот в ответ призывно повел рукой.

– Лева, если честно, я думал, у тебя сила воли покрепче будет, – состроив брезгливую физиономию, с порога заявил Крячко. – Я-то думал, ты твердо решил полный курс лечения пройти, ан нет. Стоило Петру тебя конфеткой поманить, так ты от своих убеждений отказался.

– Так это потому, что вам, криворуким, ничего доверить нельзя, – заявил сыщик в ответ на это. – Даже осмотр места преступления нормально провести не можете.

– А что там не так? – с удивлением осведомился Крячко.

– Вот для выяснения этого я Игоря и вызвал, – сказал сыщик и поманил сослуживцев к своему столу. – Идите сюда. Я кое-что вам покажу.

Гуров включил видеозапись, оставленную вчера Орловым, и показал коллегам тот ее отрезок, который вызвал у него интерес. После этого он попросил Суркова еще раз детально просмотреть все остальные материалы такого рода и выделить в них подозрительные факты, вроде странной бумажки, замеченной им в гостиной.

– Сейчас мы со Станиславом Васильевичем сами туда прокатимся, но две головы хорошо, а аналитик в группе – еще лучше. Будь внимателен, может быть, ты приметишь что-то, что упустим мы, – сказал Гуров капитану и поинтересовался: – Тебе сколько времени понадобится, чтобы разобрать, что на этой бумажке написано?

– Пять минут, Лев Иванович, – ответил Сурков. – На вашем компе нет нужных мне программ, но если вы скопируете мне эту запись, то я вернусь в отдел и сразу увеличу изображение.

– Отлично! – сказал сыщик. – Тогда мы сейчас уезжаем, а ты разберись с этим. Как только закончишь, сразу звони. Возможно, придется в наш план какие-нибудь коррективы внести.

– А я тебе зачем на хате Желизняка? – поинтересовался Крячко, когда капитан вышел из кабинета.

– Не очень я доверяю тем людям, которые там поквартирный опрос проводили, – проговорил Гуров, надевая пальто. – Вроде все правильно сделали, но у меня такое ощущение, что они что-то упустили. Походишь по подъезду, побеседуешь с людьми. В первую очередь с Рашидом Мухмадиевым, который встретил покойного полковника незадолго до его убийства.